Пока не проснулись сомнамбулы - страница 3

— Что-то ты рановато, — жена оторвалась от компьютера и посмотрела на меня поверх очков.

— Звучит, как упрек, — заметил я, чмокнув ее в щеку и направляясь в кухню. — Мне проверить шкафы?

— Ага, и под диваном не забудь посмотреть, — Вера последовала за мной. Шутка была дежурной и встречала каждое мое непредвиденно раннее появление. — Просто я ничего приготовить не успела.

— Надо было заранее.

— Надо было заранее позвонить. Как суд прошел?

— А как он мог пройти? Слили, как французы под… Короче, слили. Если точнее, я один слил. Теперь дело передадут новенькой, и если она его вытянет, начальство может задуматься, нужен ли им такой юрист.

— Не накручивай. Ты выигрываешь много дел. А новенькая — это та, которая Ира Щукина? За которой ты в универе бегал?

— Не бегал я за ней! — ну, сколько можно, целую неделю одно и то же!

— Ага, ага, я поняла. Просто Щукина займется Карповым… — Вера вдруг рассмеялась. — А тебе не кажется, что в этой озерной компании ты изначально был лишним?

— Ну да, — я только сейчас заметил забавное совпадение фамилий и невольно улыбнулся.

Но у моей жены на уме явно было что-то, на ее взгляд, куда более важное, чем прошедший суд. Если она так теребит карандаш в руках… И вообще, зачем она взяла его с собой на кухню?

— Я тут подумала о нашем отпуске.

— И что с ним? — отозвался я из дебрей холодильника, в которые секунду назад упоенно погрузился. — Как я понимаю, с горячими путевками мы обломались?

— Не совсем так. Хотя, направлений и вправду меньше, чем я рассчитывала. Но у меня возникло другое предложение…

— Неужели Зуево?

— Ни за что! — при упоминании деревни Вера заметно занервничала. Коренная москвичка, что с нее взять. — Мне хватило, что мы прошлым летом три недели кормили там комаров. А до вас с братцем и вовсе было не достучаться с вашим ремонтом.

— Да ладно, не перегибай! — отыскав колбасу и сыр, я принялся за сооружение бутеров. Вера стояла рядом и внимательно наблюдала. — Скажи еще, что тебе не понравилось! Там теперь даже не так безлюдно, как было раньше.

— Мне бы понравилось там гораздо больше, если бы я могла проводить время с тобой, а не с комарами и змеями.

— Ты же не боишься змей. В отличие от меня. Хотя, я тоже не боюсь. Вот, смотри, колбаса — это же чистой воды змея! Только твердая и почти не гнется, — с этими словами я принялся нашинковывать змееподобную колбасу.

Вера фыркнула.

— Очень смешно. То, что я их не боюсь, еще не значит, что мне приятно с ними встречаться. Вообще, меня больше раздражали комары. И постоянное незримое присутствие твоей Ани.

— А причем здесь Аня? — при упоминании Ани я тут же пожалел, что вообще заговорил про Зуево. — Ее там даже не было, она поступала в вуз.

— При том. Я уже давала понять, и не раз, что не хочу слышать о ней и, тем более, разговаривать.

— Но ты сама сейчас начала, — удивился я.

Вера сама поняла, что дала промашку.

— Ладно, проехали. Мы с тобой договорились, что этим летом место отдыха выбираю я, и я выбрала.

— И куда же?

Да, нужно срочно сменить тему, пока она не раздухарилась всерьез. Это только с виду Верочка мирная девочка и совсем не ревнивая. Так, лишь малость звереет, если ей кажется, что к мужу подбивают клинья. Достается, правда, в основном, только мужу.

— Мы остаемся в Москве.

— В Москве? — бутерброд замер в воздухе, каких-то полметра не долетев до микроволновки. — Ты пошутила? Или это такой изощренный способ мести за прошлое лето вкупе со всеми моими грехами?

— Почему сразу мести? — Вера перехватила бутерброд и принялась кушать прямо так, без ненужной термообработки. — Ты не любишь Москву?

— Господи, кто же в здравом уме будет любить Москву? Да еще в июле? Если бы мне не посчастливилось встретить здесь тебя, я бы за сто километров объезжал этот город. Хотя порой пробки начинаются еще раньше.

— Мой маленький москвофоб, — пока я изливал наружу свое праведное возмущение, Вера невозмутимо доела бутерброд. Похоже, про Аню она уже забыла. — Я понимаю твои чувства, ибо сама испытываю ровно тоже самое к столько близкой тебе глубинке. Но ты обещал, что я выбираю! К тому же, у нас изменились обстоятельства.