Пока Париж спал - страница 37

– А ты разве не голоден?

Он улыбнулся и посмотрел на свою нетронутую еду.

– Прямо сейчас мои мысли заняты другим. – Он наклонился к ней. – Я скучал по тебе, Шарлотта.

Она слегка улыбнулась, ее глаза засияли.

– Как сильно?

– Вот так.

Жан-Люк дотронулся до ее щеки.

– Как твои дела?

– Я скучаю по времени, когда могла видеть твою улыбку каждый день.

– А я скучаю по твоей. Больше, чем ты можешь себе представить.

– Давай поедим, – добавил он после паузы.

Они ели в мирном молчании, наслаждаясь вкусом настоящей пищи.

– Как дела в госпитале?

Жан-Люк не собирался заводить разговор об этом, но слова сами слетели с языка.

Улыбка исчезла с ее лица.

– Мне надо уйти оттуда. Неправильно там находиться. Мне просто нужно собрать всю смелость и сказать об этом родителям.

Она с тревогой осмотрелась по сторонам, словно кто-то мог ее услышать.

– Не переживай, никто не слышит. Но не расстраивайся так из-за этого. Мы все в той или иной мере стали их сообщниками.

– Что ты имеешь в виду?

Она нахмурила брови.

– Ну, мы позволяем им брать нашу еду, наше вино, наши земли, наши дома. Трудно – даже невозможно – обычным гражданам вроде нас идти против военного присутствия немцев здесь; не так уж много можно сделать в одиночку.

Он подлил ей вина, хотя она выпила всего пару глотков.

– Да, но мы ведь должны хотя бы попытаться сделать что-то, разве нет?

Жан-Люк кивнул.

– Ты ведь знаешь, где я работаю?

– Не совсем… Не думаю, что ты мне говорил.

Он потер глаза и оглядел кафе. Пока они сидели здесь, никто больше не заходил, а те двое мужчин уже ушли, осталась только одна пара в нескольких столах от них. Но они были больше заинтересованы друг другом, чем происходящим вокруг. Он наклонился ближе к Шарлотте и понизил голос:

– Я работаю в Бобиньи, это станция в Дранси – лагере, откуда увозят всех евреев.

Он сделал большой глоток вина. Протерев губы тыльной стороной ладони, он продолжил:

– Шарлотта, они их увозят тысячами, и мы не знаем, куда их везут.

– Разве их отвозят не в трудовые лагеря в Германии?

Он покачал головой.

– Мне кажется, их отвозят куда-то очень далеко и потом… потом избавляются от них.

– Что? Что ты имеешь в виду?

– Прости, Шарлотта. Я не хотел об этом говорить.

Он обхватил голову руками.

Шарлотта потянулась к нему и дотронулась до его руки.

– Скажи мне, что ты имеешь в виду.

Жан-Люк не знал, стоит ли ему продолжать. Возможно, лучше говорить на отвлеченные темы. Он мог бы разговаривать о ней, делать ей комплименты, как в госпитале. Это было весело, но его ум сейчас занимали более серьезные вещи. Время неслось так быстро, что было не до фривольностей. Он посмотрел прямо в ее темно-карие глаза, желая, чтобы их разговор был совсем иным.