Пока светит Пламя - страница 32

− Эй! Кати! − Тетушка плюхнула на соседнюю скамейку здоровую корзину и шумно выдохнула: − Это тебе. Выглаженное. Нужно отнести на второй этаж, в гардеробную. И, смотри, развесь сразу, не то вся моя работа насмарку пойдет.

− А ключ? − Кати зевнула, прикрыв рот ладонью.

− Там открыто. Если кто по дороге остановит, скажи, что я послала. А как развесишь, возвращайся, мы еще корзину соберем. Вон на то крыльцо иди, потом сразу вверх по лестнице, а там направо вторая дверь будет.

− Хорошо, − Кати поднялась и, подхватив поклажу, отправилась выполнять поручение.

Внутри дома царили прохлада и тень, и Кати осторожно вошла в небольшую прихожую, от которой начиналась каменная лестница, уводя к верхним этажам, а прямо вел узкий коридор. Оглядевшись, Кати принюхалась. Откуда-то явственно пахло чернилами и красками. “Рисовальщики” − вспомнила она и, крайне заинтересованная, шагнула в коридор. Картины Кати любила и даже сама на досуге пробовала рисовать углем. Интересно, если она только одним глазком посмотрит, а потом сразу в гардеробную, ничего же не случится?

Первая по коридору дверь была приоткрыта, и Кати сразу же сунула туда нос.

Просторная комната с окнами во всю стену была залита солнцем. Спиной к двери у большого стола сидел копиист. Перед столом на подставке высился большой портрет светловолосого мужчины. Мужчина был немолод, но статен и, пожалуй, красив; а красный камзол с позолоченными отворотами придавал ему вид вовсе уж торжественный. Поскрипывало перо — копиист, похоже, переносил изображение в книгу. Кати заинтересованно вытянула шею и сделала шаг в комнату, чтобы заглянуть рисовальщику через плечо.

— А, ну-ка! — рявкнул сбоку чей-то простуженный голос, — кто такая? Чего надо?

Кати от неожиданности чуть не выпустила из рук корзину и испуганно уставилась на дюжего парня в испачканном жирными пятнами фартуке. В одной руке тот держал карандаш, а в другой острый и длинный нож.

— Я… — она сглотнула и заслонилась от злого рисовальщика своей поклажей, — в гардероб…

— Выше иди, по лестнице, — парень окинул ее недовольным взглядом, — нечего тут шастать, когда люди тонкой работой занимаются.

— Про… простите, — Кати сглотнула, — я не хотела.

— Брысь! — парень топнул ногой, и девушка стрелой вылетела из комнаты. Ну и злюки тут при Храме работают…

А потом она рассердилась и на себя тоже. Ну и почему так бывает — случись какая неприятность, и Кати, чаще всего, сробеет? А если и захочет ответить обидчику, так просто не найдет для этого подходящих слов. Нет, слова, конечно, могут прийти, но к тому моменту они уже обычно становятся не нужны, потому что время для ответа ушло.

Она в раздражении сдула со лба упавшую прядь волос, прибавила ходу и почти взбежала этажом выше. Нырнула в длинный коридор, а потом неожиданно врезалась в какого-то высокого человека.

− Ох, − только и сказал тот, получив плетенкой в грудь, а Кати в смятении захлопала глазами:

− Наставник?..

− Ты? — Брат Марк удивленно оглядел подопечную и хмыкнул. Потом пятерней откинул со лба растрепавшиеся распущенные волосы, суетливо оглянулся, приложил палец к губам и, неожиданно ухватив Кати под локоть, потянул в сторону.

Коридор второго этажа разительно отличался от нижнего − длинная багряная ковровая дорожка, двери из темного дерева и несколько стенных ниш, в которых возвышались фигуры бронзовых крачек. Птицы были столь огромными, что их клювы угрожающе нависали над головами тех, кому бы вздумалось по коридору этому пройти. В одну из таких ниш и впихнул подопечную Марк, больно впечатав в корзину. Кати пришла в себя от неожиданности, зашипела и уже собиралась закричать, но наставник, сильно сжав ей руку, прошептал:

− Пожалуйста, помолчи…

Она удивленно замерла, а потом услышала, как с той стороны, откуда пришел брат Марк, донесся быстрый топоток. Кати осторожно выглянула из-за матового бока скульптуры и увидела, что по коридору стремительно идут две дамы средних лет. Обе в коричневых строгих платьях с белоснежными манишками на груди, пронзительно-рыжие, веснушчатые и похожие друг на друга точно две высушенные макрели. Торопясь, они вполголоса о чем-то возбужденно переговаривались − до слуха долетело только "пошел сюда" и "это ты виновата". Потом дамы исчезли на лестнице, а Кати почувствовала, как Марк облегченно выдохнул.