Пока светит Пламя - страница 40

— Кажется, я нашла первую кандидатуру. Знаешь, при Храме есть служитель, Марком зовут? Он из крачек. Наставник.

Юльке замолчала и, встав на ноги, убрала мокрые волосы с лица. Катрина обернулась и тоже зависла на одном месте, медленно шевеля руками. Морская вода и вправду держала тело куда лучше озерной.

− Крачки — очень закрытое общество и, если честно, я о них совсем мало знаю, − наконец, ответила девочка, − только то, что слышала в приюте. Но этого твоего Марка что-то не припомню.

− Да, тетушка, кажется, говорила, что он начал служить недавно.

− Значит, не местный?

− Может быть, не знаю.

− Ладно, расспрошу кой-кого, − девчонка кивнула, а после подозрительно прищурилась: — А зачем тебе крачка?

Кати смутилась и почувствовала, как начинают гореть щеки.

− Так он нам с Беном наставник, да к тому же, первый, кому нас представила тетушка. Вот и интересно.

И, с деланно равнодушным видом обернувшись к берегу, стала рассматривать обрыв над медовой полосой песчаного пляжа.

− Понятно, − бросила Юльке и проследила за ее взглядом: − А ты чего, пещеры посмотреть хочешь?

− Какие еще пещеры?

− Тоже не знаешь?! О-о! — Девочка восторженно закатила глаза. — Отсюда не видно, но там они есть! И не просто пещеры, а целые коридоры. Лабиринт! И если сунуться в него просто так, по незнанию, то станешь плутать неделю, а потом помрешь с голоду.

− Не собираюсь я никуда соваться, − строго сказала Кати, а потом хмыкнула. − И вообще, если на то пошло, то в лабиринте умрешь куда раньше. Если без воды.

− А мне вот не страшно, я эти катакомбы знаю. Мы с Джоном лазали и даже памятки на стенах копотью чертили.

− И что, куда ведет этот лабиринт?

− За город, в поля. А еще рассказывают, что где-то в его центре зарыт пиратский клад.

− Не твоего ли папочки? — хихикнула Кати.

− Все может быть. − Юльке гордо задрала нос. − А, представляешь, как будет здорово, если окажется, что я на самом деле страшно богатая? И вообще, какая-нибудь графиня? Ну что, полезем?

− Вечереет, − Кати посмотрела на небо. Покрасневшее солнце клонилось к горизонту: еще чуть-чуть и край коснется воды, — а мне завтра вставать рано, потому что нужно быть на шествии. Ты, кстати, пойдешь?

− Не, − девочка скривилась, − чего я там не видела? Одна толкотня да суматоха. И, потом, там будут приютские. Пойдут впереди процессии, а в руках понесут снопы с цветами. Традиция такая. А я не хочу, чтобы меня заметили.

− Как знаешь, − Кати понимающе кивнула. — Давай, вернемся. А то, боюсь, вот-вот похолодает, а нам еще сушиться.

− Ладно, − Юльке вздохнула, а после обезоруживающе, совсем по-детски улыбнулась. − Давай, еще сюда вернемся? Здесь хорошо и спокойно.

− Давай. И тогда, честное слово, поплаваем наперегонки, − улыбнулась в ответ Кати. А после, глядя в счастливые глаза новой служанки, подумала, что, приютив сироту, определенно совершила сегодня доброе дело.

Копоть мутной занавеской колыхалась в воздухе, закрывая бледную луну, огненный жар дышал в щеки. Кати отвела подальше гудящий под ветром факел и ахнула. Внизу, в заливе, горели корабли. Ветер нес крики, лязг оружия; будто норовистый щенок трепал огненные паруса.

Движение сзади она скорее почувствовала и резко развернулась, заслонившись факелом от бледного и худого незнакомца.

− Нужно спешить, − появившийся из темной пещеры мужчина, поморщившись, подался назад и прижался к земляной стене обрыва. − Мы нашли еще один корабль. Капитан скряга, но его жадность нам только на руку. Плевал он и на оборотней, и на войну, ему лишь бы карман набить.

− Далеко?

− В Лазурной бухте.

Кати удивленно слушала свой голос. Верно, не свой − грубый, простуженный, лающий. Она попыталась воспротивиться происходящему, но ее, пленницу, запертую в чужое тело, поволокла куда-то тела этого хозяйка.

Узкие короткие повороты, на которых босые ноги почти соскальзывают на зыбкой почве, а руки отчаянно хватаются за камни и клочья травы…

Сверху, с площадки, с которой они только что ушли, долетели возбужденные голоса, и Кати испуганно ахнула.

− Спокойно, − провожатый оглянулся, и она заметила кровоподтек на его виске, − о тайном ходе волки не знают, так что это свои, они нас догонят. А тебя ждут сейчас.