Поколение судьбы - страница 8

карнавал окончен,

и я, завоевав поцелуем право посмотреть на пустынный зал,

смотрю и дышу тишиной и безликим небом

и женщиной —

она возле меня и ждет меня.

И я сажусь на землю,

кидаю женщину на колени

и раздеваю её,

и закрываю наши глаза её волосами,

и отпугиваю её смущение,

и перебираю её пальцы,

и глажу губами её тело,

и накрываю её тело своим;

и вот мы в розовой воде,

растворённые в ней,

и дышим водой,

и живём водой;

и теперь я проникаю в глубь моей женщины,

я вытесняю её,

она умирает, вытесняя меня;

мы – в плеске и колыхании,

мы – в сумеречности,

мы – обнажённое дно,

мы – танец хлипких песчинок,

мы – тысячекратный розовый свет,

воплощенный в нас,

мы – прочее, что живёт и двигается в розовой, усталой воде.

В объёме меняющихся вод пробегают водяные сгустки,

наши тела переменяются в размере,

и акт совокупления уже дышит,

но он ещё дитя,

он лишь пробует себя,

и твои руки ещё не рыдают,

и ещё мой член не живет по себе.

И вот молния, чудо, высокая чернота:

ты в тяжёлом предсмертном полёте,

я, нанизанный на позвонки твоих стонов,

не удерживаю в себе тяжести непомерной сердца

и выливаю его сквозь рот и все поры —

и удерживаю твоё губами.

И нет положений тел,

и нет самих их:

сердце и сердце;

и уже телу твоему не приказываю,

а руками леплю пустоту,

и вот уже не за что нам зацепиться,

уже последний крик подходит к губам,

еще поцелуй и всё!

Ещё один поцелуй и мы умрем,

мы не вернёмся!

И я великодушен —

и возвращаю тебя на землю.

А сердца мы слюбим новые.