Покоряясь вершине - страница 2
Так как приехали по делу - праздно шататься не пристало - и даже так, выполняя бесконечную череду задач и условий практики, находилось время наслаждаться природой и обществом друг друга. Заполняя отчетности и расправляясь с бумажной волокитой, он думал о том, как бы поскорее от той рутины избавиться и предаться простым радостям здешней жизни. То же можно сказать о любой отчетности и волоките, в любом месте, но здесь - нетерпение подкреплялось видом из окна, и общей атмосферой, и беззаботностью тех, кто был от работы освобожден.
База разрасталась постепенно, и часть из зданий - та, что возникла позже, была из дерева, основной же корпус - выложен из камня. В небольшой столовой, выполненной также из дерева, всегда играла музыка, однако несмотря на этническую принадлежность тамошних исполнителей, она ему показалась пресной и скучной, слишком пошлой и осовремененной, в общем, - не то, чего ждешь от края в девственно чистом лоне природы. Для большинства же со временем играющая там музыка, во время застолья, стала неким объединяющим коллектив культурным ядром и ориентиром. Уже гораздо позже, будучи вдалеке от благодатной земли, они вспоминали слова песни-гимна близлежащей деревушки - Колочавы, так, словно сами были местными и непосредственно понимали, о чем она (и правда ведь понимали), и все как один, отчасти мечтали остаться там, но куда большей частью собственного естества стремились поскорее вернуться в комфортабельные пределы родных городов, к своей современной жизни.
Однажды на фестивале проходящем в одном из поселков поблизости ему представилась возможность послушать настоящую, живую, инструментальную музыку местного ансамбля, на ряду с заслуживающим отдельного упоминания выступлением мастера-флейтиста - последнее запомнилось особенно ярко - и легкая, призрачная фактура свирелей флейты - фактура, то взахлеб рыдающая, то по-детски упоительно и радостно смеющаяся, не входя в сопротивление с воздухом (настолько она была прозрачной), взбиралась к вершинам гор и стремительно уносилась к редким тучам ввысь, где затем бесследно исчезала, примешавшись к разреженному воздуху.
Столовая именовалась колыбой, как позднее узнал, поинтересовавшись из любопытства, - значение этого слова со временем перетерпело заметные изменения и отступления от своей изначальной этимологии. Работали в колыбе местные женщины посезонно, когда на базе было много постояльцев (в свободное от приема студентов время здесь предоставлялись услуги отдыха всем желающим и готовым заплатить). Часть работников имели родственные связи с директором комплекса, но не в негативном контексте кумовства, а в том узком понимании родства, согласно которому, все коренные жители сей горной лощины, как это часто бывает в деревенской местности, знали друг друга с ранних лет, и были объединены в довесок к тому знанию, - узами крови.
Отдых здесь был сказкой, а все время, неотягощенное умственным трудом, - отдыхом. И даже когда пошли собирать древесину в топку, чтобы раскочегарить чан с водой, в обмен на возможность искупаться в нем, - даже тогда, они больше отдыхали, чем трудились, совмещая и то, и другое. Тогда впервые поднялись на гору, но не далеко, метрах в десяти-пятнадцати выше по склону, было множество веток и так как первое время по приезду обошлось без дождей, те были преимущественно сухими, если только чуточку сырыми от продолжительного пребывания в верхних слоях дерна.
Ветки сбрасывались вниз и сначала бросали их все, а затем, приноровившись, распределились на две группы, где первая сбрасывала, а вторая снизу ловила и складывала на кучи. Весь груз был разного размера, и после того, как спустили, большие и средние ветки, поперек них, легли в основу носилок, а все меньшие, в порядке убывания размера, - настилом выше. Таким образом, получилось здорово сократить общее время труда, и они уложились в четыре ходки. Чан этот чаще использовали для заезжих персон разной степени важности: местность находилась на стыке нескольких стран и потому сюда заезжали как иностранные, так и здешние, политические и культурные деятели. В остальное же время чан пустовал, а ему это было вредно, и потому, при должной степени отзывчивости, находчивости и красноречия все приезжие могли рассчитывать на теплый прием.