Покойники тоже плачут - страница 26

Тенин не выдержал. Резким движением он выхватил «тэтэшник» из-за пояса нахаленка и бросил за киоск в кучу мусора.

— Ну, хана тебе! — зашипел парень, оскалившись.

Трое других медленно двинулись к Тенину.

— Чего шалишь, браток? — басовито спросил самый здоровый из них, не уступавший Тенину ростом. — Пойдем во двор, побазарим.

Идти с ними во двор и отстреливаться там из газового пистолета от нескольких «ТТ» Юрию совсем не хотелось. А тут, в центре Москвы, на людях, они не будут стрелять по такому поводу. Поэтому он спокойно спросил здоровяка:

— Чего тебе надо?

— Ты сам-то откуда? — улыбаясь, поинтересовался парень.

— От верблюда. Скажи своей шестерке, чтобы без очереди не лез, а то без клешней останется.

Парень взмахнул рукой, и зажатое меж пальцев лезвие просвистело в сантиметре от носа Тенина. Здоровяка слегка занесло влево, и он подставил свой висок как раз под кулак Юрия. От сильнейшего удара битюг слетел с тротуара и, раскинув руки, распластался на проезжей части. Закричали прохожие. Нападающие нерешительно застыли на месте. Милиция могла появиться в любую секунду, и им нужно было сматываться. Тенин вытащил Петрова на площадь и замахал руками, останавливая такси. Прыгнув в первую же попавшуюся легковушку, они рванули на Тверскую и повернули в сторону Кремля. Погони не было — компания грузила в автомобиль своего потерпевшего приятеля.

Похоже, газовый пистолет становился причиной ненужных приключений. Что интересно: до его приобретения таких ситуаций у Тенина не возникало, поэтому на подходе к ресторану, располагавшемуся рядом с гостиницей «Москва», Тенин незаметно вытащил пистолет из-за пояса и сунул в кейс.

Интерьер ресторанного вестибюля выглядел богато и привлекательно. За стойкой возвышался гардеробщик, телосложение которого наводило на мысли, что отдыхает он, жонглируя пудовыми гирями, после того, как намучается за целый день с пальто. Он предложил Тенину сдать кейс на хранение, но Юрий отказался. Гардеробщик криво улыбнулся и повторил свое предложение более настойчивым тоном.

— У нас тут все запирается, как в банке, — со значением произнес он и даже протянул руку, надеясь, что посетитель передумает.

Его поддержал подошедший метрдотель.

— А что, с кейсом нельзя? — спросил Тенин.

— Да нет, можно, — как-то смущенно пожал плечищами гардеробщик.

Метрдотель загадочно молчал. Тенин не мог понять, в чем дело. Петров вообще не обращал внимания на происходящее. Они прошли в зал. За ними следовал метрдотель. Увидев публику, сидевшую в небольшом зале, Юрий слегка растерялся. В одном углу за большим столом сидело человек десять парней, сложением не уступавших гардеробщику. Сотовые телефоны казались крошечными игрушками в их огромных ручищах, унизанных кольцами и перстнями. Борцовские шеи были увиты золотыми цепями. Рядом на стульях лежали длинные черные пальто.

В противоположном углу сидели двое пожилых мужчин с жесткими лицами. На их столе тоже лежали радиотелефоны. Больше никого в зале не было. Взоры всех присутствовавших сразу обратились к Тенину и Петрову. Рассматривали их долго, внимательно и настороженно. Похоже, чужие не так часто заходили в этот ресторан, да еще с кейсами в руках. Метрдотель усадил их у стеночки и, выходя из зала, кивнул кому-то из компании. Тенин обратил внимание, что все официантки были как на подбор красивы и стройны.

Видимо, оклад здесь был выше, чем в других местах. Разнообразие меню и цены подтверждали это.

Петров торопливо и с радостным видом наполнил рюмки. Он по-прежнему не замечал, что происходит вокруг и какой интерес вызывает у присутствующих в том числе и его собственная персона. Поэтому настроение у него было восхитительное. Краем глаза Тенин заметил, что один из пожилых собеседников взял со стола трубку, набрал номер и сказал в нее несколько слов. Через минуту в зал вошли два молодых человека с бесстрастными глазами и уселись за пустой столик, стоявший как раз между пожилыми мужчинами и Тениным с Петровым. Они ничего не заказывали и не разговаривали между собой, а лишь, повернувшись вполоборота, неподвижно смотрели на Тенина с Петровым, смотрели не в глаза, а пониже — на руки. Юрий не мог обедать в такой обстановке.