Покровитель империи - страница 4

— Отдыхайте. Через час я принесу вам бульон, покушаете и спать. Потом ещё раз намажу ваши раны, покормлю и снова спать. Шрамы к сожалению останутся, тут ничего не поделать убрать их под силу только архимагу — сказала она.

— Спасибо вам, — произнёс я одними губами, но она услышала и улыбнулась.

Я снова прикрыл глаза и задремал.

Так прошла неделя, прежде, чем я встал. Ну как встал… Еле приподнялся на ноги, чтобы дойти до санузла. Потихоньку, по стеночке, подошел к двери в углу палаты. Я угадал, что это была за комната. Посидел, сделал нужные дела, а то неприятно было очень, когда за мной ухаживали другие.

Я помылся и слегка ожил. Обратно шел аккуратно, но уже не по стенке. Почти дошел до койки, когда вошла доктор. Она довольно посмотрела на меня, улыбнулась и велела лечь.

Осматривала меня долго. Проверила все кости, реакцию глаз, моторику рук. Убедившись, что я почти в норме, дала флакон с какой-то ядовито-зеленой жижей и приказала выпить.

Я послушался. Ну и гадость. Пока я сдерживал рвотные позывы в палату привезли столик с бульоном. Есть я хотел зверски и умял все за пару минут, потом лег и уснул.

Проснулся под утро и чувствовал себя практически здоровым. Легко встал и прошел к зеркалу в ванной, оно было во весь рост. Мое лицо, некогда симпатичного парня, пересекали шрамы от когтей, затронув лоб, бровь и щеку с левой стороны. Хорошо медведь губы не задел. Грудь также пересекали шрамы, и они были очень страшны. Как выжило тело не понятно. На спине, полагаю, так же.

Ну а так, вообще, я выглядел, как нормальный молодой мужчина двадцати трёх лет, с серыми глазами, длинными, до плеч, темными, но не черными волосами, спереди зачесанными назад. Усов и бороды не было, хотя темная щетина покрывала щеки и подбородок. Я был высок, примерно метр-девяносто. Мускулатура развита, но не уродлива — всё сбалансировано. Член порадовал, сантиметров пятнадцать-семнадцать в спокойном состоянии. Сильные кисти рук и мозоли, как на ладонях, так и на кентусах, говорили, что парню знаком бой, как на мечах, так и голыми руками. Видно, что не мальчик для битья. Я остался доволен.

Вернувшись в палату, я попробовал сесть на шпагат. Вышло не как у балерин, но нормально. Потянулся, размял мышцы, встал на кулаки и без проблем отжался от пола семьдесят раз. Сойдёт. Поприседал, еще потянулся и заметил, будто тело само вспоминает нужные действия. От тренировки я слегка взмок.

Сходил в душ и лег досыпать. Сегодня мне предстояло выйти из клиники. Нужно взять адреса: где снять номер, где поесть. Остальное узнаю постепенно.

Уснул. Разбудило меня поглаживание по лицу. Доктор смотрела на меня и задумчиво улыбалась. Я взял ее руку и поцеловал в ладошку. Она смутилась.

— Я пойду, принесу поесть, — смутилась она.

Я удержал ее.

— Я ухожу. Вот вам за лечение и моя благодарность. Тут тридцать соверенов. — Отдал ей деньги. — Только подскажите нормальное место, где можно снять комнату, и чтобы там нормально кормили. Напишите название, и как пройти, а я пока оденусь.

Пока она, присев за столик, писала, куда мне идти, я вынул из пространственного кармана белье и костюм, переоделся на ее глазах, вызвав краску смущения. Меч вынимать не стал, повесил на пояс кинжал. Благодаря мягким сапожкам бесшумно встал у нее за спиной, она писала письмо какому-то знакомому. Почувствовав меня за спиной вздрогнула, встала и повернулась ко мне.

— В городе много мест, где вы можете остановиться, но я рекомендую небольшую гостиницу моего дяди. Там чисто и удобно, почти центр, хорошая кухня, есть ванна и душ. Если в дальнейшем останетесь тут, то можно найти вам небольшой дом в аренду или собственность. Жена дяди занимается недвижимостью. Я часто бываю у них. Меня зовут доктор Вальме. Элиза Вальме.

— Крис, Кристофер. О фамилии пока промолчу, — ответил я. — Спасибо, доктор Вальме. Надеюсь, мы еще встретимся.

Я поклонился ей и вышел.

***

Город был большим и шумным. Народ куда-то спешил. По широкой улице двигались всадники, кареты и всевозможные повозки. Я не спеша прошел по указанному адресу. Нужно было определиться с жильем и поесть, а потом уже начинать думать о том, что дальше. Мое лицо, а точнее мои шрамы, привлекали любопытные взгляды. Но, поглядев мне в глаза, люди отворачивались.