Поль и Виргиния. Индийская хижина - страница 34

Тогда я сказал Полю: «Пойдем по направлению к участку Золотого Песка, навстречу Виргинии; отсюда будет не более трех миль». И мы направились к северной части острова. Стояла удушливая жара. Луна уже взошла; вокруг нее видны были три больших черных кольца. Небо было ужасающе темно. При свете частых молний можно было различить длинную гряду густых туч, темных, низко нависших, которые тесно скучились над серединой острова и неслись с моря с большой быстротой, хотя на суше не ощущалось ни малейшего ветра.

Дорогой нам казалось, что мы слышим гром, но, вслушавшись внимательно, мы разобрали, что это были пушечные выстрелы, которым вторило эхо. Эти отдаленные выстрелы пушки вместе со зрелищем грозного неба привели меня в содрогание. Я не сомневался, что это были призывы отчаяния с погибающего корабля. Полчаса спустя мы уже не слышали выстрелов, и эта тишина казалась мне еще более ужасной, чем зловещий шум, который предшествовал ей.

Мы спешили вперед, не говоря ни слова и не смея поделиться друг с другом своими опасениями. Около полуночи мы достигли, обливаясь потом, морского берега в участке Золотого Песка. Волны разбивались там со страшнейшим шумом; они покрывали скалы и отмели ослепительно белой пеной и огненными искрами. Несмотря на темноту, мы различали при их фосфорическом свете рыбачьи пироги, которые были вытащены далеко на песок.

На некотором расстоянии отсюда мы увидели у входа в лес костер, вокруг которого собралось несколько поселенцев. Мы расположились тут на отдых, в ожидании рассвета. Пока мы сидели возле огня, один из поселенцев рассказал, что после полудня он заметил корабль в открытом море, который несло течением к острову; что ночь скрыла его из виду; что через час после захода солнца он слышал, как с него стреляли пушки, призывая на помощь; но море было так неспокойно, что нельзя было спустить ни одной лодки, чтобы подплыть к нему, и что вскоре после того ему показалось, будто он видит зажженные фонари, — он боится в этом случае, как бы корабль, подойдя так близко к берегу, не зашел в промежуток между маленьким островом Янтаря и землей, приняв его за Угол Прицела, близ которого проходят суда, пристающие к Порту Людовика; а раз все это так, — чего, однако, утверждать он не может, — то корабль находится в величайшей опасности. Тут вступил в разговор другой поселенец и сказал, что он не раз переплывал через канал, который отделяет остров Янтаря от берега; что он измерял его; что дно его очень удобно для якорной стоянки и что корабль будет там в полной безопасности, как в лучшей гавани. «Я бы перевез на него все мое состояние и спал бы на нем так же спокойно, как на суше». Третий сказал, что кораблю невозможно войти в канал, в котором с трудом плавают даже лодки.

Он уверял, что видел, как судно бросило якорь по ту сторону острова Янтаря. Таким образом, в том случае, если к утру подымется ветер, оно сможет свободно выйти в открытое море иди войти в гавань. Другие поселенцы высказывали иные предположения. Пока они препирались между собой, по обычаю праздных креолов, мы с Полем хранили глубокое молчание. Мы оставались там до рассвета; но на небе было еще слишком мало света, чтобы можно было различить какой-либо предмет на море, которое к тому же было покрыто туманом. Мы видели в открытом море лишь темную тучу. Это, как нам сказали, был остров Янтаря, лежавший в четверти мили от берега. В этот туманный день можно было различить лишь мыс берега, где мы находились, да некоторые вершины гор, расположенных среди острова, которые время от времени показывались из-за туч, окружавших их.

Около семи часов утра мы услыхали в лесу барабанный бой. То был губернатор, господин де-ла-Бурдоннэ, приехавший верхом, в сопровождении солдат, вооруженных ружьями, множества поселенцев и негров. Он расположил солдат на берегу и приказал им выстрелить разом из ружей. Едва лишь был произведен залп, как мы увидели свет на море, сопровождаемый почти тотчас же пушечным выстрелом. Мы заключили, что корабль находится на небольшом расстоянии от нас, и все побежали в ту сторону, откуда увидели сигнал. Тогда сквозь туман мы различили остов и реи большого корабля. Мы были так близко от него, что, несмотря на шум волн, слышали свисток капитана, отдававшего приказания, и крики матросов, которые трижды прокричали: «Да здравствует король!», ибо таков крик французов и в крайней опасности и в величайшей радости, словно и в опасности они призывали своего государя на помощь или хотели показать свою готовность погибнуть за него.