Поль и Виргиния. Индийская хижина - страница 57

Ученый гулял под этим прелестным навесом, забыв о науке и честолюбивых мыслях. Вскоре парий пришел просить его к завтраку. «Ваш сад восхитителен, — сказал англичанин. — Я не нахожу в нем других недостатков, кроме того, что он слишком мал. На вашем шесте я прибавил бы к нему лужайку и углубил бы его в лес». — «Сударь, — ответил ему парий, — чем меньше занимаешь места, тем более ты скрыт. Одного листа достаточно для гнезда птицы-мушки». С этими словами они вошли в хижину, где увидели в углу жену пария, кормящую ребенка. Она прислуживала им за завтраком. После молчаливой трапезы ученый стал готовиться к отъезду. Индус сказал ему: «Гость мой, поля еще затоплены ночным дождем, дороги непроходимы; проведите этот день с нами». — «Я не могу, — сказал ученый, — со мной слишком много людей». — «Я вижу, — возразил парий, — вы спешите покинуть страну браминов, чтобы вернуться в страну христиан, религия которых заставляет всех людей быть братьями». Ученый со вздохом поднялся. Тогда парий сделал знак жене, которая, опустив глаза, безмолвно подала ученому корзину с цветами и плодами. Парий же вместо жены сказал англичанину: «Сударь, простите бедность нашу, у нас нет амбры, ни алоэ, чтобы воскурить благовоние перед гостем, по обычаю Индии. У нас есть лишь цветы и плоды. Но я надеюсь, что вы не отнесетесь с презрением к этой маленькой корзине, которую наполнили руки моей жены. В ней нет ни маков, ни ноготков, но есть жасмины и бергамоты, избранные за устойчивость запаха, — символ нашей преданности, которую мы сохраним даже тогда, когда перестанем видеть вас». Ученый взял корзину и сказал: «Я не могу достаточно отблагодарить вас за гостеприимство и выразить все уважение, которое питаю к вам. Примите эти золотые часы, они от Грэхэма, знаменитейшего лондонского часовщика. Их заводят лишь один раз в год». Парий ответил ему: «У нас нет надобности в часах, ибо есть часы, которые всегда идут и никогда не портятся: это — солнце». — «Мои часы отбивают время». — «Для нас то же делает пение птиц», — возразил парий. — «По крайней мере, — сказал ученый, — примите эту нить кораллов, чтобы сделать красное ожерелье для вашей жены и ребенка». — «У моей жены и ребенка, — ответил индус, — не будет никогда недостатка в красных ожерельях, пока в нашем саду не переведется ангольский горох». — «Примите тогда эти пистолеты, — сказал ученый, — чтобы защищаться от воров в вашем уединении». — «Бедность, — сказал парий, — вот крепость, удаляющая от нас воров. Серебра, которым украшено ваше оружие, было бы достаточно, чтобы привлечь их. Во имя бога, покровительствующего нам и от которого ждем мы награды себе, не отнимайте у нас награды за наше гостеприимство». — «Все же, — возразил англичанин, — мне хочется, чтобы у вас сохранилось что-нибудь на память обо мне». — «Хорошо, гость мой, — ответил парий, — раз вы этого желаете, то я осмелюсь предложить вам обмен: дайте мне вашу трубку и примите мою. Когда я буду курить да вашей, я буду вспоминать, что европейский пандит не презрел гостеприимства бедного пария». Тотчас же англичанин протянул ему свою трубку из английской кожи, у которой конец был из желтого янтаря, и получил в обмен трубку пария, ручка которой была из бамбука, а чубук — из глины.

Затем он позвал слуг, промокших после дурно проведенной ночи, и, обняв пария, сел в носилки. Жена пария, плача, осталась у дверей хижины, держа на руках ребенка, а муж проводил ученого до опушки леса, напутствуя его благословениями: «Да вознаградит вас бог за вашу доброту к несчастным! Пусть буду я пред ним жертвой за вас, пусть он благополучно доставит вас в Англию, в эту страну ученых и друзей, которые ищут правды по всему свету, для того чтобы сделать людей счастливее!» Ученый ответил ему: «Я объездил половину немного шара и видел повсюду лишь заблуждение и раздор. Истину и счастие я нашел лишь в вашей хижине». С этими словами они расстались, проливая слезы. Ученый был уже далеко в поле, но все еще видел у подножия дерева доброго пария, который делал ему знаки рукой, чтобы сказать «прости».