Полцарства за кота - страница 7

– Постойте, – завопила я. – Что за разговор? Мальчик, девочка. Мы не о том говорим. Вадима арестовали по подозрению в убийстве. Скажи, Алина, разве мог твой муж кого-нибудь убить? Это абсурд, это нонсенс! Этого не могло быть, потому что не могло быть в принципе. Ну что ты молчишь?

– Да, на Вадима это как-то не похоже, – Алина пожала плечами. – Обычно он тихий.

– Вот, слышите, что жена говорит? – добавила я уверенности к Алининым словам. – А теперь, Семен Иванович, пожалуйста, расскажите нам все, что знаете об убийстве. Как появился этот парень в гараже? Кто его впустил в бокс? Когда приехал Вадим? Короче, все, все, все.

– А что я, собственно, знаю? – удивился Семен Иванович. – Я ничего не знаю.

– Ну как же так?! Вы ведь здесь круглыми сутками.

– Месяц назад ваш муж привел в гараж девушку. Сказал, что она будет держать в боксе свою машину. А мне-то что? Ваш бокс, кого хотите, того и впускайте. Только барышня никакую машину в боксе не пригоняла, сама жила, одна с котом. Жила тихо, из бокса практически не выходила. Иногда в туалет сбегает, да в ларек продуктовый и все – сидит взаперти, носа не показывает. Больше месяца она так в гараже просидела.

– А почему вы не позвонили нам? – спросила с упреком Алина. – Странная жиличка такая. Может, у нее не все в порядке с головой? Могла пожар устроить, весь кооператив спалить? Для чего вы тут поставлены?

– Да нет, вроде нормальная девка, – немного подумав, сказал дед. – Я ведь у нее спросил: «Почему в гараже живешь, дочка?» Сказала, что ей жить негде. Вроде как нарвалась она на квартирных аферистов, и теперь у нее нет ни денег, ни квартиры.

– Врала! Я держала в руках ее паспорт. Прописка городская. Мне она говорила, что поссорилась с родителями.

– Может, и врала, может, и с родителями поссорилась, – не стал спорить сторож. – В душу человеку не заглянешь.

– А муж мой в гараже как часто появлялся? – как бы невзначай спросила Алина.

«Ну, чокнутая!» – с раздражением подумала я об Алине.

– Нет, ни разу его не видел, – уверенно сказал Семен Иванович. – Только один раз он был в гараже, когда вашу жиличку привез.

– Ага, мою, – фыркнула Алина.

– Ну и вчера он приехал, на свою голову.

– До этого еще дойдем. Расскажите нам во всех подробностях, что вчера произошло, – попросила я.

– Вчера? Ну так Алина Николаевна с утра приехали, – вспомнил старик. – Я ее до бокса довел, немного постоял, пока Катя не открыла дверь, и пошел в свою сторожку, – Семен Иванович замолчал, как будто дальше рассказывать было не о чем.

– А что потом было?

– Потом? А потом Алина Николаевна уехала. Минут через пятнадцать ко мне Катя прибежала. Взволнованная такая. Попросила меня подержать до вечера котика в сторожке, мол, он не любит оставаться один. Я взял. Смотрю, девка как бы не в себе: бледная, губы дрожат. Спросил, что с ней. Она говорит: «Выселяют меня. Побегу, дедушка, искать новое жилье».

– Вы меня еще виноватой сделайте, – вставила Алина.

– Ну что вы! Я ей так и сказал: «Какое же это жилье? Гараж».

– И что было дальше?

– Больше я Катю не видел.

– Она не возвращалась?

– Может, и возвращалась, – неуверенно сказал старик, – но я ее не видел.

– А парень, которого убили? Вы его видели?

– Нет. Честно, не видел. Я бывает, днем ложусь поспать, – смутившись, добавил сторож.

– А ворота? Они закрыты?

– Ворота закрыты, – Семен Иванович сдвинул на переносице брови, изображая из себя надежного стража. – Там есть маленький секрет, только я их могу открыть. Без моего ведома никто ворота не откроет.

– Как же этот парень в гараж попал?

– Через дверь в воротах. Днем я держу ее открытой. Зачем ее запирать? Машина через дверь не пролезет.

– Значит, парня вы не видели? – еще раз спросила я.

– Нет, живым не видел, врать не буду. Это уж я потом, когда ваш муж прибежал весь в крови, пошел посмотреть на убитого.

– А теперь расскажите нам, когда пришел Вадим? И как долго он был в боксе?

– Я не смотрел на часы. Простите, я хотел сказать, что не знаю, сколько было часов, когда пришел Вадим, – сторож виновато потупил глаза, – задремал я.

– Ну да, – догадалась Алина. – Дверь открыта – заходите, люди добрые. Что было потом?