Полет бабочек - страница 9

Доктор Диксон пытается рассказать о результатах осмотра. Рубцы на спине, насколько можно догадаться без объяснений мистера Эдгара, появились от воспалившихся укусов насекомых. Царапины — возможно, следы каких-то неприятных случаев в джунглях. Похоже, ни одну из ран никто не лечил.

— Возможно, он переутомился в путешествии — вот из-за чего так вышло, и это не позволило ему лечить раны, однако…

Он подается вперед в своем кресле и упирается локтями в колени.

— Подозреваю, что гораздо важнее разобраться, почему он не желает говорить.

— Я совершенно этого не понимаю. Почему он не хочет говорить?

— Пока я тоже этого не знаю. У него на голове шишка, возможно, это тоже сыграло свою роль, но я никогда не слышал, чтобы кто-то терял дар речи из-за удара, подобного этому. Наверное, он пережил какое-то потрясение…

Доктор замолкает и хмуро смотрит на огонь.

— Да, — произносит он тихо, словно самому себе.

Следующее предложение он бормочет себе под нос.

— Вы что-то сказали?

Нельзя сказать, что поведение доктора помогает Софи снять напряжение.

— Прошу прощения.

Доктор Диксон повышает голос и переводит на нее взгляд.

— Я сказал, что эта рана под повязкой была очень грязной. Я промыл ее и заново перебинтовал. Как по-вашему — вы сможете сами сделать новую перевязку? Через пару дней? Не позволяйте ему вставать с постели. Пусть как следует отдохнет.

Она кивает.

— А что с его речью? Постельный режим поможет?

— Не могу сказать.

— Доктор Диксон, прошу вас!

Тепло от камина греет ей щеку, когда она поворачивает голову к врачу. Софи неотрывно смотрит ему в лицо, изо всех сил стараясь не плакать. Он отвечает на ее взгляд, сощурив глаза при мягком освещении.

— Миссис Эдгар, боюсь, я попросту не знаю.

— В таком случае каково же ваше мнение?

— Мое мнение?

Он поджимает губы и некоторое время разглядывает пол. Затем улыбается ей. Через силу, уверена она.

— Мое мнение заключается в том, что во всем остальном он ведет себя вполне адекватно. Или вы заметили нечто такое, что могло бы свидетельствовать об обратном?

Она думает о муже — он выглядит таким опустошенным, с безжизненными глазами.

— Нет, — говорит она. — Впрочем, утром произошел некий казус…

И она рассказывает ему о бабочке на подоконнике, о том, как у Томаса тряслись руки.

— Понимаю. Вы уверены, что он смотрел именно на бабочку?

Она кивает.

— Уверена.

— Почему он так реагировал?

— На первый взгляд здесь нет никакой связи, я знаю. Но он одержим ими. И уехал, чтобы изучать их. Он поехал, чтобы собирать бабочек, но больше всего рассчитывал найти одну разновидность.

— И что это за разновидность?

— В том-то все и дело. У этой бабочки нет названия — официально ее еще не открыли. Но до Томаса дошли о ней какие-то слухи, и он вознамерился стать первым среди тех, кому действительно удастся поймать экземпляр и привезти в Англию. Он даже придумал, что назовет ее в свою честь — каким-нибудь латинским вариантом своего имени.

— Ну и как? Он нашел ее?

— Судя по письмам, что я получала от него, — нет. Правда, он перестал писать…

Она отводит взгляд в сторону. Краснея от стыда, она понимает, что сказала лишнее, касающееся не только Томаса.

— Я так и не знаю, нашел он ее в конце концов или нет. Но нам это все равно не поможет, как по-вашему?

— Нет, не поможет, — соглашается доктор. — Мне очень жаль, миссис Эдгар. Скорее всего, он страдает от какого-то нервного расстройства. Потребуется время и постельный режим. И терпение. И пожалуйста, не огорчайтесь так, сударыня. Вы всегда сможете отправить его куда-нибудь, чтобы там…

— Нет!

Ома роняет носовой платок и прячет лицо в юбки, наклоняясь, чтобы поднять его. Это невыносимо — признать, что муж может быть душевнобольным.

— Я не пойду на это, — заявляет она.

— В таком случае наберитесь терпения, — говорит доктор.

Она видит, что глаза его полны жалостью к ней, и от этого становится тошно. Это тот самый взгляд, который ей уже приходилось видеть у других людей, и он ей никогда не нравился. Она поднимает выше подбородок — этот взгляд обижает ее, пусть даже, возможно, за ним скрываются добрые чувства. Она совсем не знает этого человека; и он, кроме того, что лечил ее прошлой зимой от кашля, не знает о ней ничего.