Полёт фантазии, фантазии в полёте - страница 10

– Ну, знаешь, с меня на сегодня достаточно, я, пожалуй, в другую комнату спать пойду.

«Извинилась, называется, – вздохнула Таня. – Ну ничего, пусть задумается, Крым все равно наш, российский». И с этой приятной мыслью она мгновенно заснула. В отличие от жены, расстроенный Дэвид долго ворочался: «Вот какая муха Таню укусила с этим Крымом, действительно, оказывается, ужасно вредная и упертая бывает, правильно меня предупреждала. Да ладно, ничего, справимся как-нибудь, главное – не путать в семейную жизнь политику».

К счастью, следующая предновогодняя неделя прошла без политических дискуссий. Дэвид и Таня были заняты приятными рождественскими хлопотами, покупкой подарков, поздравлениями многочисленных друзей, готовились к предстоящей после нового года поездке в Штаты, куда они собрались, чтобы навестить родителей Дэвида и заодно познакомить их с внуком, поэтому опасная тема Крыма больше не возникала.

25 декабря, оставив Чарли-Александра на попечение надежной няни, Дэвид с Таней отправились на прием, который устраивался в американском Спасо-Хаусе по случаю Рождества. В роскошном темно-синем облегающем стройную фигурку платье, с ниткой жемчуга, на высоких каблуках, Таня смотрелась великолепно. Дэвид гордо демонстрировал свою русскую супругу, действительно valuable acquisition. Не удивительно, что присутствующие мужчины то и дело цепляли Таню взглядом. Есть чему позавидовать: и сама, что надо, и сына ему отличного родила. Как говорится, сomme il faut, даже Коко Шанель не нашла бы, к чему придраться.

Дорогое шампанское, изысканные закуски, нарядная дипломатическая публика вперемешку со знаменитостями, чудный вечер, после которого оба вернулись домой в прекрасном настроении. Взглянув на спящего сына и проводив няню, Таня вертелась у зеркала в спальне, безуспешно пытаясь снять жемчужное колье, но замок никак не поддавался.

– Дэвид, помоги мне, пожалуйста, замок расстегнуть, что-то не получается, – попросила она.

«Как же у Тани волосы приятно пахнут, такой легкий аромат цитрусовой свежести, все-таки запах очень много значит», – отметил про себя Дэвид и, расстегнув замок, уже собрался поцеловать жену в соблазнительное место за ушком, как Таня резко обернулась и, с вызовом посмотрев ему в глаза, решительно произнесла:

– И все-таки Крым наш, российский, и если ты этого до сих пор не понял, мне тебя жаль.

От такого неожиданного заявления Дэвид отшатнулся, словно получив удар под дых. «Ну все, это уже все границы переходит. Сейчас я тебе покажу, чей Крым», – промелькнуло в голове, он толкнул Таню на кровать, и… все перемешалось: гнев, страсть, возмущение, нежность, – вылившись в результате в совершенно потрясающий и довольно продолжительный секс.

Когда тяжело дыша Дэвид наконец откинулся на подушки, он вопросительно взглянул на жену: вдруг обиделась на такой агрессивный «захват», но Таня вовсе не выглядела рассерженной. Да Дэвид и сам чувствовал, что, несмотря на его «силовые действия», сопротивление, с которым ему пришлось столкнуться в самом начале, быстро переросло в явное, ничем не сдерживаемое желание и взаимное удовольствие.

– Дэвид, ты что, совсем сдурел, как с цепи сорвался, – сказала Таня, сдувая со лба растрепавшиеся волосы. – Боже, даже платье мне вечернее порвал! – воскликнула она, разглядывая помятый наряд. – ужас какой, ты хоть понимаешь, что это дорогущая вещь, «Louis Vuitton», хорошо еще, что по шву, зашить можно.

Взглянув на разошедшееся по шву платье и раскрасневшуюся жену, Дэвид рассмеялся.

– Он еще и смеется, совсем уже, – поправляя волосы, возмущенно сказала Таня. – Ты что смеешься, что смешного-то?

– Крым наш, – торжественно произнес Дэвид.

– Что значит «ваш»? Американский? – Таня удивленно посмотрела в серые светящиеся счастьем глаза мужа.

– Нет, ну как ты не понимаешь. Крым не российский, не украинский и уж точно не американский. Крым наш, – уверенно повторил он.

– В смысле?

– В смысле наш с тобой. Такой чудесный, замечательный, неповторимый Крым. Только наш. Тебе ведь понравилось?

Ужас, просто катастрофа. Эти противные морщинки вокруг рта все увеличиваются и увеличиваются. Таня критически изучала себя в зеркале. Шестьдесят лет. Нет, конечно, она выглядит гораздо моложе, небольшого роста, «компактная» женщина с хорошей фигурой, «маленькая собачка всегда щенок». И на мордочку симпатичная, говорят, даже чуть на Софи Марсо похожа, и глаза совсем молодые. Но неумолимые часы возраста тикают все быстрее, в марте будет 61, потом 62, 63, 64. «Will you still need me, will you still feed me when I am sixty four?» – прозвучали в голове строчки известной песни. Вот в этом-то вся проблема. Нет того, кто бы любил и заботился. Умер пять лет назад, ушел скоропостижно и глупо, оставив ее одну в этом полном проблем и препятствий турбулентном мире. Без тепла, без любви, без нежности.