Полёт на Сатурн - страница 11

— Когда сверлят, нельзя обезболивать. А то наркоз отойдёт, а у тебя там нерв пломбой прищемило. Представляешь, какая боль будет?

— Мне зимой нерв удаляли. Я за три дня с мышьяком чуть не подохла. Реву ревмя на уроке, а учительница орёт: «Ты что слёзы льёшь? Ума у тебя нету?» А я и сказать в ответ ничего не могу. Девки знают, что у меня мышьяк во рту, а учительнице тоже слово сказать боятся. А потом врач как начал этот нерв выковыривать! Говорят, это быстро — хрена! Целую минуту по кусочку выдёргивал. Я визжу, а он надо мной ржёт: «Как же ты будешь…»

Они ещё долго болтали, но я уже не слушала. Мне было тепло и уютно, и под их монотонную беседу я незаметно заснула.

*

Вы можете сказать, что у меня совершенно нет описаний местности. А я не знаю, как эту гадость описывать: две лавки, три коряги и бараки рядами. Единственная красивая вещь — железная палка с красным флагом, который каждое утро поднимают по верёвочке.

Утром на линейке после поднятия флага Нельзя объявила, что в субботу будет День Открытых Дверей. Это значит, что к нам приедут повидаться родственники. В честь этого дня соберут ещё одну торжественную линейку, на которой мы будем петь хором под баян, расказывать стихи наизусть и ходить строем, а ещё вручат награды победителям конкурса на лучший рисунок. По завершении торжественной части можно будет пообщаться с родными.

«Это хорошо, — шепнула мне Танька рыжая. — Сладкого привезут».

Сладкого хотелось до умопомрачения. В столовке из сладостей было только одно — коричневый компот с булочкой, и я к концу недели впервые поняла, насколько привыкла в конфетам. Лагерь лагерю рознь, и по рассказам девчонок, в других лагерях пионеры без проблем гуляли по окрестностям и покупали ириски. Но нас наружу не выпускали, так что приходилось есть только полезное.

После эстафеты, речки, хождения строем с песней «Взвейтесь кострами» и шахматного турнира Люся проинструктировала наш отряд, как вести себя во время Дня Открытых Дверей.

— Чтобы никаких сцен не закатывали! Вести себя прилично. Даже если любимая бабушка будет вас кутать в шарфики на тридцатиградусной жаре — терпите. И если кому привезут сладкое — немедленно сдайте Марье Ивановне. Она будет выдавать вам по одной конфете. Если родители спросят, как живётся в лагере, отвечайте, что хорошо. Поняли?

— Поняли!

— Смотрите мне! Помните, что между отрядами идёт соревнование. Лучшему выдадут памятную грамоту, а худший не допустят до танцев. Я за всеми слежу!

Сложность заключалась в том, что суббота была завтра. Нет, я против своих родных ничего не имею, они у меня замечательные, вот только у бабушки забота обо мне иногда зашкаливает. И я была бы рада, если бы ко мне приехали мама и папа. Визита бабушки я почему-то побаивалась.

В течение дня я несколько раз виделась с Игорем, но делала вид, что не узнаю его. А вот с Колькой мы даже поболтали вечерком, когда жара спала. Просто так, ни о чём. Я сидела на лавочке, а он стоял рядом и раскачивал ветку клёна, пытаясь её сломать. Народ слонялся без дела, бегал друг за другом, прыгал в резиночки и на нас пока не обращал внимания.

— На речку махнём опять? — пригласил меня Колька, но я так умоталась активным отдыхом, что новых приключений совсем не хотела.

— Ну её. Вчера за нами Эрка подглядывала, растрезвонила на весь отряд.

— Это расфуфыренная-то? Да шут с ней, пусть подглядывает. Завидует тебе, вот и трезвонит.

И тут я увидела Игоря. Он прошёл мимо нас и так на меня поглядел! Я чуть сквозь землю не провалилась. Хорошо, что Колька стоял к нему спиной и ничего не заметил. Игорь глянул на меня так, словно я была распоследней скотиной, отвернулся и ушёл по своим делам. Что-то тут нечисто… Я вспомнила наш с ним разговор в автобусе и спросила у Кольки:

— Слушай, а ты не в курсе, что тут за научная контора поблизости? Мне Игорь рассказывал.

— Очкастый, что ли? — презрительно сказал Колька и сплюнул себе под ноги. — Ну, видел я эту контору. Размером с синхрофазотрон. А что?

— Да просто интересно. Он говорил, что там спрятан космический корабль, и даже обещал его показать.

Колька присвистнул.