Полет ввысь - страница 26

У нас с капитаном разразилась молчаливая война. Я веду себя тихо, спокойно, ничего ей не говорю и не перечу, но обращаюсь только официально, как положено в отряде. Учителем ее я больше не называю, что дико ее бесит, от чего она с каждым разом усложняет мои тренировки. О такой вещи как выходной я уже забыл, она, похоже, поставила себе цель изжить меня окончательно. Извиняться за свое поведение, она даже не собирается, потому я прощать ее не намерен.

Короче все сложно.

Мои заявления о переводе игнорируются, потому я просто буду действовать ей на нервы.

Не Учитель она мне больше.

Я все могу понять, я все могу простить. Издевательства? Да они закаляют меня. Пусть и прибавляют фобии в мой психологический портрет. Тяжелые тренировки? Они делают меня сильнее. В тех драках с 11-ым отрядом я испытал на себе улучшения. Небольшие, но результаты есть. Грубость? Каждый человек уникален и все идеальными быть не могут. Вон Дай-сенсей и Дзеро-сенсей были жестокими типами, издевались надо мной не меньше. Но при этом я чувствовал, что меня они, если что в беду не бросят, они меня не сломают, не уничтожат и не станут унижать. Они мне в некотором роде доверяли.

Но вот Сой Фон совершенно плевать на это. Она со мной даже времени поговорить найти не может. Она не знает меня, вообще ничего даже о себе не рассказывает.

Уже прошло два месяца моей учебы, а настоящее имя своего Учителя я узнаю от ее младшего брата и то по обмолвке. Это, вообще, ни в какие ворота не лезет.

Ей просто плевать на меня. Она не хочет меня уважать, но требует моего уважения к себе.

Это просто свинство.

Дзеро-сенсей так вообще постоянно говорил. Давал ехидные советы и замечания. И от его слов не хотелось злиться. Я не чувствовал, что он хочет меня оскорбить. Мне порой даже весело было.

В человеке чувствуется опыт. Да, даже молчаливый Дай-сенсей был пусть жестоким, но приятным учителем.

Жаль они больше меня не учат. Я как-то говорил недавно с Дзеро-сенсеем, на что он сказал, что ему просто нечему меня учить. Только Сой Фон может преподать мне нужную науку. Но пока у нее просветление не случится, ничего можно не ждать.

Ладно. Сетовать можно много и долго.

Мне бы главное выдержать этот напор. Тяжело мне последнее время.

Если раньше я с ее тренировок с трудом, но шел, то теперь еле двигаюсь. Еще она расставила своих людей по периметру, и не пускала посторонних, пока ее нет тут.

Короче я здесь еще и как в тюрьме. Вот же злопамятная.

На сегодня тренировка закончена.

Я с трудом стоял на ногах. Левой ноги не чувствую.

Стоять тяжело.

- На сегодня все, - равнодушно сказала она.

- Да, капитан Сой Фон, - так же равнодушно ответил я.

Она поморщилась и удалилась.

Я же перестал сдерживаться и упал.

Тяжело дышать. В глазах двоится.

Думать тяжело.

- Эй, ты как? - услышал я голос Омаэды. - Ты чего?

Он подошел и помог подняться.

- Ну, ни черта себе. Как ты еще жив? - спросил он.

- Талант, - усмехнулся я.

- Тебе бы отоспаться.

- Вряд ли меня отпустят с работы. Капитан больше выходного не дает.

- Ты ее серьезно взбесил. Я впервые ее такой вижу, - он побледнел. - Тебе или бежать отсюда, или умирать.

- Сбежать не смогу, здоровье не позволяет, да и не хочу прослыть дезертиром. Слово капитана, да еще и из семьи Фон будет выше слова простолюдина.

- Беда.

Омаэда-сан помог мне добраться до рабочего стола. Вот тем, кто будет говорить, что Омаэда-сан гад, реально набью морду. Да, он не самый приятный и тактичный человек, но уж то, что он дал мне в два раза меньше работы уже что-то. Обычно он вообще не работает, а скидывает все на меня. Но даже он понимает, что от живого меня будет больше пользы, чем от покойника. Так что я ему благодарен. Пораньше закончу и побольше посплю.

Но что-то со всем этим мне делать надо. Я так долго не протяну. Куро-тян уже предупреждает, что если так пойдет и дальше, то я сорвусь. Тут или смерть или полная потеря духовных сил.

Сдаваться капитану я не хочу. Гордость и у меня есть, но если так пойдет и дальше, то мой план накроется крышкой гроба.

Так что думаю, мне придется извиниться перед ней. Вновь называть Учителем и терпеть ее отвратительное отношение ко мне. Так хоть выживу.