Политическая и военная жизнь Наполеона - страница 33

Людовик IX употребил четыре месяца, чтобы достигнуть Каира, и там остановился в бездействии. Я решился поспеть туда в две недели и, не теряя времени, доканчивать свое предприятие.

6-го июля я оставил Александрию и направился на Раманию через степь. Дивизия Клебера двинулась на Розетту, овладела ею и соединилась со мною в Рамании. Дорогой мы имели первую схватку с мамелюками, отряд которых был опрокинут генералом Дезе, составлявшим мой авангард. Мы продолжали и движение к Каиру вверх по берегу Нила; но вход в столицу нужно было открыть победами.

13-го июля мы встретили Мурад-Бея(12), отважнейшего из начальников Мамелюков. Он расположился с 4 000 кавалерии близ деревни Шебрейссы, прикрыв правый фланг флотилиею. Ничто не может сравниться с красотой картины, представляемой этой африканской кавалерией. Красивые стати арабских лошадей, в богатой сбруе, воинственный вид всадников, блестящая пестрота их наряда, величественные, украшенные перьями чалмы их начальников, все это вместе составляло картину и новую, и любопытную. Прекрасная турецкая кавалерия далеко отстала от мамелюков. Бой завязался между флотилиями: неприятельская атаковала нашу, сопровождавшую движение моих войск вверх по Нилу. Чтобы освободить ее, я пошел на Мурад-Бея, устроившись в боевой порядок, употребляемый обыкновенно русскими в войнах против турок. Каждая дивизия составляла огромное каре, внутри которого находился обоз и малочисленная кавалерия. Эти каре, расположенные уступами, доставляли друг другу фланговую оборону. Напрасно мамелюки наскакивали на нас со всех сторон: встречаемые огнем артиллерии из наших каре, они не решились продолжать атаку и отступили к столице.

21-го июля мы увидели Каир. Уже несколько дней любовались мы пирамидами. Взгляд на эти мавзолеи, кажется, современные миру, и на славную кавалерию мамелюков, носящуюся по долине, произвел в солдатах моих изумление, смешанное с какой-то гордостью. Пользуясь таким расположением духа, я обратился к ним этим воззванием, которое, без сомнения, будет так же вечно, как и пирамиды, при которых я произнес его.

«Солдаты! вы пришли в эту страну, чтоб образовать ее, чтобы пронести просвещение на восток и освободить эти прекрасные земли от ига Англии. Вспомните ж, что сорок веков взирают на вас с вершин этих пирамид».

Мурад-Бей занял артиллериею деревню Эмбабе; в укреплениях поставлена была милиция, которую поддерживали 6 000 кавалерии из мамелюков и арабов. Я двинул мои каре. Дезе и Ренье пошли правым флангом вперед, чтобы отрезать сообщение Эмбабе с верхней долиной Нила; а дивизии Бона и Клебера атаковали ретраншементы с фронта. Мамелюки, заметив движение Дезе, понеслись на него всей массою; но их быстрые, отчаянные атаки ничего не могли сделать против стойкости и непоколебимого мужества каре. Чрезвычайная быстрота и горячность славных коней мамелюкских только увеличивали беспорядок в рядах их; отчаиваясь врубиться, они бросались в каре на верную смерть. Между тем войска, двинувшиеся на Эмбабе, овладели укреплениями. Неприятель, сжатый между линией наших каре и Нилом, обратился в бегство к верхнему Египту, потеряв в волнах Нила тысячи полторы человек. Весь стан его и 40 орудий достались нам в добычу [Вальтер Скотт, так много уронивший себя, взявшись писать, историю, решился сравнить сражение при пирамидах с битвою под Ватерлоо. Может ли существовать хоть какое-нибудь сходство между небольшим кавалерийским корпусом, половина которого погибает в волнах Нила, а другая несется по огромной равнине и двумястами тысяч пехоты с 800 орудий, искусно маневрирующими с той и другой стороны на полях Ватерлоо? Ни местные обстоятельства, ни распорядок битвы, ни роды войск, ни маневры их с обеих сторон, ни относительная важность дела, словом, ничто не даст и малейшей тени сходства. Это все тоже, что сравнить сражение Бородинское или Лейпцигское с Фермопильским. Если бы я привел Веллингтона(13) в то положение, в котором находились мамелюки, и если бы 60-тысячная армия не подоспела к англичанам на выручку, у них не осталось бы ни одного человека, чтобы принести в Лондон весть о поражении. Знаменитый английский романист гораздо выше стоял во мнении образованного света, пока писал свои исторические романы. Писать историю в наше время не так легко, как например разграбление Литтиха, которое Вальтер Скотт так хорошо представил в своем Кентин-Дорварде].