Политическая история Ахеменидской державы - страница 2

Основателем древнейшей династии персидских царей традиция считала Ахемена. Его деятельность, если только он не был мифическим родоначальником, можно отнести к концу VIII — первой четверти VII в. Около 675—640 гг. союз персидских племен возглавлял Чишпиш — согласно поздней традиции, сын Ахемена.

По мнению Р. Гиршмана, резиденция Ахемена и Чишпиша была расположена в маленькой долине у отрогов горного хребта в Масджид-и-Сулеймане, на территории Бахтиарских гор, в 100 км к северо-востоку от Суз. Здесь, на большой искусственной террас на высоте 400 м, куда ведет каменная лестница из 12 ступеней, сохранились руины массивного здания, которое Гиршман считает замком ахеменидских вождей. По общему виду эта терраса напоминает укрепленные города Северо-Западного Ирана, изображенные на ассирийских рельефах. Гиршман полагает, что персы научились строить такие террасы еще в те времена, когда они пребывали в Северо-Западном Иране, в районах, находившихся под властью урартских царей [174, с. 205 и ел.; 177, с. 85 и сл.]. Правда, Э. Херцфельд относил террасу в Масджид-и Сулеймане к парфянскому периоду [211, с. 303 и сл.], но на это Гиршман возражал, что парфянские правители в отличие от Ахеменидов и еще более ранних урартских царей таких террас не возводили.

В подтверждение предположения, что в Масджид-и Сулеймане была расположена резиденция ранних персидских царей, Гиршман указывал также на так называемую Ахеменидскую деревню, находящуюся на расстоянии километра к востоку от акрополя в Сузах. Ее Гиршман относил к рубежу VIII—VII вв., ссылаясь на то, что там были найдены три эламские таблички, аналогичные серии хозяйственных документов из Суз, датируемых указанным периодом их издателем В. Шейлем [175, с. 18].

В течение нескольких десятилетий эти выводы Гиршмана были общепринятыми в науке, но в настоящее время они пересматриваются многими учеными, считающими, что интересующий нас памятник в Масджид-и Сулеймане — храмовой комплекс, возведенный в раннеселевкидское время. По мнению Д. Стронаха, поселение в Масджид-и Сулеймане относится ко времени между V в. до н. э. и серединой II в. н. э. [373, с. 246; ср. 413, с. 71, где содержится описание этого памятника и приведена обстоятельная литература].

Гиршман полагал, что в конце VIII в. до н. э. персы жили в «Ахеменидской деревне» целыми кланами в больших домах со множеством комнат. Однако, к сожалению, это поселение трудно определенно датировать, так как неясно, относятся ли найденные там документы к эпохе последних лет существования Эламского государства, т. е. около 650—630 гг. (таково, в частности, мнение Г. Пейпера, издавшего эти тексты), или же они были составлены значительно позднее, когда Элам находился в зависимости от Мидии или даже от Персии при Кире II. Во всяком случае, один из эламских текстов, найденных Гиршманом в Сузах, по формуляру не отличается от персепольских эламских текстов ахеменидского времени, и Пейпер датирует его временем около 500 г. [MMAI, XXXVI, с. 82]. Ю. Б. Юсифов относит указанные тексты из Суз к 558—548 гг. [73, с. 31 и сл.].Такая датировка, возможно, близка к истине, однако палеографический анализ, на который опирается Юсифов, нельзя признать безупречным. В частности, привлеченная им для сопоставления палеография эламской версии Бехистунской надписи требует пересмотра, так как Юсифов пользовался типографской клинописью, а не реальной формой знаков этой надписи. Сравнительно недавно Стронах, исходя из археологических данных, выделил для «Ахеменидской деревни» в Сузах слои VII и V—II вв. до н. э. [373, с. 245 и сл.].

В эламских хозяйственных текстах из Суз, часть которых определенно относится к VII в., встречается этническое название «персы», а нередко и иранские собственные имена. Гиршман считает, что жители «Ахеменидской деревни» занимались земледелием и скотоводством и снабжали царские мастерские сырьем, главным образом шерстью, и даже одеждой [176, с. 71-75]. По мнению Юсифова, упоминаемые в этих текстах персы никогда не сдают ничего на склад, а, напротив, получают оттуда изделия ремесла (одежду и оружие), следовательно, среди персов «Деревни» не было ремесленников [74, с. 102]. Однако отнюдь не обязательно вслед за Юсифовым полагать, что во время составления сузских документов Элам находился под персидским господством, ибо лица, получавшие оружие со складов мастерских, в том числе и персы, могли находиться на службе у эламских царей.