Политик из кофейни, или судья в ловушке - страница 5

Хиларет. Вы нетрезвы, сударь, и, вероятно, не знаете, с кем имеете дело, поэтому я прощаю вам вашу дерзость.

Рембл (в сторону; свистит). Вот оно что! Дочь знатного вельможи! Так я ей и поверил!.. Послушай-ка, милая, что мне за дело до твоего положения? Мне все равно, как ездит твой отец: сидит ли он в карете, запряженной шестерней, или с вожжами на козлах. Я бывал равно счастлив и в объятиях жены какого-нибудь честного боцмана и на груди ближайшей родственницы Великого Могола[14].

Хиларет. Сударь, ваша наружность говорит о том, что вы порядочный человек, и я убеждена, что всему виной досадное недоразумение. Я понимаю, что несколько странно встретить порядочную женщину на улице в такой час...

Рембл (в сторону). Что странно то странно!

Хиларет. Я не сомневаюсь, что, когда вы узнаете, как я очутилась в подобном положении, вы сами захотите мне помочь. Нынешней ночью я убежала из родительского дома; я шла, чтобы вверить свою судьбу возлюбленному, меня сопровождала служанка. В это время на улице случилась драка; мы разбежались в испуге и потеряли друг дружку... Сударь, я полагаюсь на ваше великодушие, правда же, вы не захотите оставить женщину в беде? Вызволите меня, и вы можете рассчитывать не только на мою благодарность, но и на благодарность одного весьма достойного джентльмена.

Рембл. Покорнейший слуга достойнейшего джентльмена! Однако, сударыня, вы пришлись слишком по сердцу мне самому, чтоб я стал вас беречь для другого. Если б вы оказались той, за кого я в первую минуту вас принял, я расстался бы с вами без особой печали. Но я увидел в ваших глазах аристократический герб, ваша светлость! (В сторону.) Пусть себе будет светлостью, если ей это нравится; легче дать титул, чем деньги.

Xилapeт. Теперь вы ударились в другую крайность.

Pембл. Э, нет, сударыня! Судя по вашей выходке, вы должны быть либо знатной дамой, либо уличной женщиной! Жалкие добропорядочные твари, живущие с оглядкой на приличия, никогда не позволят себе такого благородного полета фантазии. Подобные полеты доступны лишь тем, кто привык парить над общественным мнением.

Хиларет (в сторону). Этот малый просто безумец!

Pембл. Так вот, моя милая! "Светлость" вы там или нет, не знаю, а распить со мной бутылочку в соседнем кабачке вам придется.

Хиларет (в сторону). Есть только один способ от него отвязаться.

Рембл. Идем же, мой ангел! О, какая нежная ручка!

Хиларет. Если бы знать, что мне удастся сохранить мою честь...

Рембл. О, на этот счет будьте совершенно покойны! Я готов заложить за нее что угодно (в сторону)... кроме моих часов.

Хиларет. А мое доброе имя?

Рембл. Об этом уж позаботится темная ноченька... (В сторону.) Честь! Имя! Вон как эти девушки научились петь за то время, что меня не было в Англии!

Хиларет. Но будете ли вы вечно любить меня?

Рембл. О, во веки веков, безусловно!

Хиларет. И вы обещаете?..

Рембл. Да, да, конечно!

Хиларет. И вы не будете грубы со мной?

Рембл. Что за вопрос! (В сторону.) А я то боялся, что она денег попросит!

Хиларет. В таком случае я, пожалуй, рискну. Вы идите вон в тот кабачок на углу, а я за вами.

Рембл. Помилуйте, сударыня, как можно! С вашего позволения, я за вами.

Хиларет. Я требую, чтоб вы шли впереди!

Рембл. Ну да, чтоб оставить меня в дураках! Вас, невидимому, смущает неприглядность моего одеяния. Клянусь вам, я честный моряк и не улизну, не расплатившись!

Хиларет. Я не понимаю, о чем вы говорите, сударь.

Рембл. Вот вам фунтик чаю — лучшего не сыскать во всей Индии. Это, я надеюсь, вы понимаете?

Хиларет. Сударь, я не беру подачек.

Рембл. Отказалась от чая! Право, вы начинаете мне по настоящему нравиться. Видно, что вы попали на улицу недавно. Однако довольно разговоров! Если вы такая знатная особа, что вас непременно нужно носить на руках, извольте, я готов.

Xилapeт. Сударь, вы становитесь дерзки!

Рембл. Вот что, перестаньте дразнить мою страсть! Поймите же, я только что сошел с корабля, я полгода не видел ничего, кроме облаков и мужчин, и вид женщины для меня так же мучительно-сладок, как появление солнца над Гренландией после полярной ночи. Я не из тех пресыщенных молодчиков, что способны лишь любоваться женщиной, как в театре. Я голоден, как зверь, и ты — моя перепелка. Чтоб мне не видеть ничего, кроме солонины, если я не проглочу тебя разом! (