Полководец - страница 6

Приходскую школу Иван Конев закончил с похвальным листом, и к листу этому учитель приложил от себя книжечку Гоголя "Ревизор" с очень лестной надписью: "За выдающиеся успехи и примерное поведение".

– Учись, учись дальше, Ваня, – напутствовал он своего ученика. Наберешься знаний, окрепнешь умом, хорошо послужишь отечеству и ближним своим. – И, склонный пофилософствовать, учитель добавил: – Что может быть лучше, чем послужить отечеству и отдать живот свой за други своя?

Почти в ту же пору получил Иван и первый политический урок. Дядя его по матери, грамотный крестьянин Маргасов, книгочей, снабжавший племянника книгами русских классиков, однажды то ли по ошибке, то ли нарочно дал мальчику почитать брошюрку о революции 1905 года. Понял ли до конца тринадцатилетний крестьянский мальчик суть брошюры или нет, трудно сказать, но некоторые выводы определенно сделал.

На стене в избе висела лубочная карта мира. На ней по территориям разных стран были соответственно размещены фигуры царей, королей и президентов. У двух августейших особ на лубочной карте – у японского микадо и русского царя – Иван выколол глаза.

Тут, как на грех, в гости нагрянул старший брат отца – урядник, крикун и службист из унтер-офицеров. Увидев расправу, учиненную над двумя августейшими особами, он сейчас же принялся рыться в книжках. Отыскав брошюру о 1905 годе, заорал:

– Чья? Кто читает?

Иван ответил простодушно:

– Я.

– Ах, ты! – Дядя ударил племянника брошюрой по лицу. – Степан, видишь, куда твой косит? – сказал он брату. – Я эту книжку у вас изымаю. Если твой щенок еще за что-нибудь такое возьмется, узнаю – обоих посажу. Понял?..

Осенью возник вопрос о продолжении учебы. Ближайшее земское училище было в селе Пушма, в десяти верстах от деревни Лодейно. Десять верст пешком отмахать зимой туда и обратно – не шутка. Но тяга к учению была сильная, и Иван ходил, пока его не устроили в приюте, открытом при училище. Учителем в нем был либерал, толстовец, человек с широким кругозором, любитель литературы. Иван окончил училище с похвальным листом.

– Сейчас вот вспоминаю моих учителей, и сельского кузнеца, и ветерана Алешку-турка, всех вспоминаю с большой благодарностью, – рассказывал маршал. – Общение с такими людьми обогащает душу, а это ох как надо было в те глухие времена!

Иван Конев стал грамотным, начитанным парнем. Отец устроил его табельщиком по приемке леса. Это была уже совсем серьезная работа. Помимо знания сортов леса, требовалось умение хорошо и точно считать, а в этом Ивана не могли превзойти и взрослые.

Но табельщик на складе – работа сезонная. Семья продолжала остро нуждаться. И пошел Иван Конев, как тогда говорили, в люди. С караваном плотов, с берестяным коробом за плечами, в который уложена запасная пара белья, косоворотка, ложка, вилка, ножик – нехитрый багаж путника, он направился в город с письмом к дяде Димитрию, работавшему грузчиком в порту. Небогато жил и этот дядя. Но племянника принял, разместил в углу, помог устроиться табельщиком на пристани.

Шла империалистическая война. Русская армия несла большие потери. Требовались новые и новые резервы. Все больше рекрутов призывали в армию. И вот в мае 1916 года Иван Конев получил от воинского начальника повестку. С мобилизационной повесткой отправился он в уездный город.

Из уездного города Никольска Иван Конев попал не на фронт, а в запасной полк в Моршанск.

Здесь новобранец показал себя грамотным и дисциплинированным. Ему не пришлось, как бывало с иными рекрутами, засовывать в голенища сапог сено и солому, чтобы отличить правую ногу от левой. Но он никак не мог свыкнуться с самодурством ефрейтора. Не сразу усвоил, что ефрейтор, например, может заставить тебя чистить сапоги, и тяжело переживал, еле сдержался, когда рядом с ним ефрейтор влепил его однодеревенцу в ухо.

После месяца обучения полк выстроили на плацу. Пришли офицеры. Вызывали солдат, расспрашивали, выясняли способности, грамотность и, взвесив всё, направляли в тот или иной род войск.

Ивана Конева, хотя и был он в полку чуть ли не самым младшим по возрасту, определили в артиллерию и послали на учебу в тяжелую артиллерийскую бригаду, стоявшую в Москве на Ходынском поле.