∀поллон против Олимпа - страница 6

– Куда едем? – прокричал Лавочкин.

– К шестистенной комнате, – ответил Тилль. – Здесь недалеко. Если вы внимательно смотрели карту, то должны были заметить маленький шестиугольничек рядом со столицей Труппенплаца.

– А что это? – вступил в разговор Палваныч. – Я засек такие во всех государствах, даже в этом вашем Черном королевстве.

– Сооружения древнего маленького народца, – пояснил колдун. – Мы используем их для быстрого перемещения. Впрочем, сами увидите.

А Коля уже думал о том, что попасть в тыл врага ему суждено будет через такую комнату.

Сани ехали около часа, пока Всезнайгель не остановил коней возле старого колодца:

– Мы на месте.

– А что будет с лошадьми? – спросила Хельга.

– Отправим их домой.

Путники вылезли, Тилль нашептал в конские уши необходимое заклятье, и лошади потрусили туда, откуда прибежали.

Как и предполагал рядовой Лавочкин, из внутренней стенки колодца торчали металлические ступеньки-скобы. Всезнайгель полез первым, потом, через две минуты, – Коля, затем – Хельга, а прапорщик Дубовых стартовал последним.

Спуск был, по обыкновению, долгим. Ступив на песчаное дно колодца, путники очутились в комнате шириной метров в пять. Стены пещерки образовывали правильный шестиугольник и, усыпанные яркими синими камушками, испускали сияние. Свет, как и тепло, давали камушки.

– Что за карикатура? – прохрюкал Палваныч.

– Сами вы карикатура, – сказал парень.

– Разговорчики, рядовой, – буркнул прапорщик и обиженно засопел.

– Пауль, не задавай лишних вопросов, – величественно попросила Хельга Страхолюдлих.

Дубовых не мог не послушаться боевой подруги.

Тем временем Тилль сориентировался, выбрал нужную стену, сел перед ней и как бы ушел в себя.

– Кхе-кхе, – не выдержал Палваныч. – Был у нас в полку капитан Барсученко, тонкой души человек и в то же время сволочь. Так он тоже, бывало, сядет в позу «ноги калачиком, рыло кирпичом» и сидит несколько часов. Йогой-хренегой занимается. А все дела побоку…

– Очень поучительная история, дражайший Пауль, – медленно и спокойно проговорил Всезнайгель. – Только я делом занимаюсь.

И колдун снова замолчал.

– Товарищ прапорщик, не отвлекайте его, пожалуйста, – прошептал Коля.

– Ну, ладно, молчу. И что дальше?

– А дальше, – сказал Тилль, – цуг-цурюк![10]

Стена вдруг вспыхнула, окрасилась в фиолетовое, по ней заструилась синяя рябь.

Колдун вскочил на ноги.

– Напоминаю, будет холодно, но это нестрашно. Осторожно на той стороне, не упадите. Все, за мной! – скомандовал он и шагнул прямиком в стену.

Палваныч не поверил собственным глазам – Всезнайгель изчез.

– Давайте, товарищ прапорщик! – сказал Лавочкин.

– Что?! Я в эту чертовщину не полезу! – отрезал Дубовых, пятясь.

– Мы теряем время! – отчаянно воскликнул Коля. – Сейчас проход закроется.

Графиня Страхолюдлих, не раздумывая, последовала за Тиллем.

– Хельгуленочек! – завопил прапорщик и сиганул в стену.

Только вот незадача – за мгновение фиолетовый блеск пропал, и Палваныч со всей дури врезался в стену.

Рядовой Лавочкин невольно рассмеялся.

– Чего ржешь, молокосос? – зло прокряхтел Дубовых, лежа на спине и растирая ушибленный лоб. – Руку дай.

Коля помог командиру.

– Ну? – промычал мужик. – Как мы теперь и что? А Хельга где?

– Не кричите, товарищ прапорщик, – спокойно сказал парень. – Сейчас все будет.

Лавочкин повернулся к нужной стене. «Смирить эмоции, – вспомнил он, заставляя себя дышать глубже и медленнее. – Сконцентрироваться. Почувствовать тепло, тяжесть и покой…»

– Цуг-цурюк! – провозгласил наконец Коля.

Стена вновь засветилась фиолетовым.

– Делайте выводы, Палваныч, – буркнул парень и растворился в сиянии.

– Тьфу, Хейердала ломоть! – выругался прапорщик.

В этот раз стена приняла его без шуточек.

Рядовой знал, что стена не сразу отпустит его в новую комнату. Плечи, ноги и спина будто прилипли к огромному студню. Потом сопротивление прекратилось, Коля сделал большой шаг вперед и удержал равновесие.

Зато Дубовых с непривычки рухнул на песок, подняв неслабое облако пыли.

– Ты не ушибся, Пауль? – Хельга склонилась над возлюбленным.

Коренастый коротышка лихо вскочил на ноги и подлетел к Лавочкину: