Полночная любовница - страница 8

— Что вы хотите, чтобы я делала, милорд? — спросила Лоретта с выражением явного безразличия на лице.

— Я хочу, чтобы ты лежала совершенно неподвижно.

Лоретта взглянула на него, на этот раз нахмурившись. Без сомнения, именно это она и собиралась делать в безнадежной попытке охладить его пыл.

— Это что, какая-то хитрость? Разве джентльмены не ждут определенного отклика от своих шлюх?

— Ты не шлюха! Ты моя любовница, и я желаю, чтобы ты лежала тихо. Хочу заново познакомиться с твоим телом. Все это было так давно.

— Недостаточно давно, — пробормотала Лоретта.

— Тише. Ни звука. — Кон откинул покрывало. Запах розовой воды и женщины заворожил его. Грудь ее была полнее, чем он помнил, хотя все остальное казалось чересчур худым. Ее нужно откормить. Придать формам округлость.

Кон стер носовым платком пудру с ее груди.

— Больше никакой пудры, Лоретта. Ты прекрасна такая, какая есть. — Он не желал пробовать на вкус горечь румян или пудры, но хотел видеть каждый дюйм тела после того, как трудился так неутомимо, дабы заполучить ее в свою постель.

Каждая клеточка внутри его кричала — он жаждал наброситься на нее и овладеть ею как можно скорее. Однако же он должен сдерживать свои порывы, иначе пропало все, что он замыслил. Пальцем Кон легонько дотронулся до кончика ее веснушчатого носа, затем скользнул вниз по мягкой впадинке над верхней губой. На мгновение остановился на нижней губе и стер платком помаду. Губы Лоретты приоткрылись, когда он стирал остатки, затем палец его вернулся, чтобы погладить влажный уголок нижней губы.

— Вы покупаете лошадь, милорд?

— Ты не должна ни двигаться, ни говорить, помнишь?

Он продолжил рисовать свою невидимую линию на абрисе ее упрямого подбородка, на его мягкой нижней стороне и ниже, вдоль колонны шеи, Задержался во впадинке между ключицами, которые слишком уж выпирали. Соски ее затвердели от предвкушения, но Кон решительно держался своего пути. Он прошелся по плоскому животу прямо к пупку, нырнул в углубление и покружил там немного, просто для смены темпа. Подняв глаза, увидел, что ее золотистые брови нахмурены. Лоретта лежала с закрытыми глазами, но была отнюдь не безучастной. Он сдвигал пальцы до тех пор, пока не достиг золотистых завитков у основания бедер.

— Наложницы это убирают. Ты тоже уберешь. Чтобы облегчить мне задачу.

Потрясение у нее на лице было комичным.

— Ты сумасшедший.

Он лишь улыбнулся:

— Так все говорят. И поверь мне, я достаточно сумасшедший, чтобы связать тебя и заткнуть рот кляпом, если ты не подчинишься мне и не придержишь язык.

Лоретта замолчала и затихла. Ничего, улыбнулся Кон, скоро он сделает так, что она уже не сможет лежать тихо и молчать.

Он застыл над ее бутоном женственности. Ему почудилось, или Лоретта чуть-чуть приподнялась, дабы облегчить доступ? Не важно. Все равно еще слишком рано. Он отклонился назад, любуясь делом рук своих. Ему показалось, что не столь уж она жертвенна. Бедра ее были чуточку раздвинуты, и она больше не стискивала руками покрывало. Кончик его пальца пустился в обратный путь…

Когда его язык сменил палец, Кон почувствовал, как Лоретта мелко задрожала. Он лизнул ее губы, но пока не пытался поцеловать. Его язык ему еще пригодится.

Лоретта натужно сглотнула, когда он стал прокладывать влажную дорожку вдоль шеи. Добравшись до груди, он решил, что пора отступить от первоначального маршрута. Мягко ущипнув один сосок, он лениво коснулся губами другого. Почувствовал, как ладонь Лоретты неуверенно легла ему на плечо, и стряхнул ее.

— Лежи тихо, или я остановлюсь.

Она затихла, когда его язык пропутешествовал от груди к прелестному углублению пупка.

Вот теперь пора. Язык чуть не подпрыгивал, когда заскользил вниз, руки раздвинули складки, отделяя золотое от розового. Ее резкий вдох был достаточной наградой, как и влага на пальцах и языке. Кон расположился меж ее бедер цвета слоновой кости, надеясь, что она не станет использовать их как тиски на его бедную, глупую голову. Он там, где мечтал быть так давно, что с трудом верил в то, что эта ночь реальна. Но он здесь не для того, чтобы дивиться такому чуду, вдыхая пьянящий запах ее тела, и не для того, чтобы сомневаться в своем здравомыслии и своем везении.