Полное описание России, Находящейся ныне под властью двух царей-соправителей Ивана Алексеевича и Петра Алексеевича - страница 7

К. А вина в России дороги?

Ф. О, да. И причина тому высокие таможенные сборы. К тому же вино доставляется с очень большими расходами из Гамбурга, Голландии и т. п. в Архангельск, а оттуда — еще за 300 немецких миль — по суше в Москву. Что же касается красного вина, то оно не так дорого, каким бы вкусом ни обладало, потому что через таможни оно провозится бесплатно, так как русские в церквах никакого другого вина, кроме красного, не употребляют, а потому оно и освобождено от пошлины.

К. Мой господин Филандер все время говорил про первый район города Москвы, а как называется другой район?

Ф. Другой район называется Царьгород. Это место обнесено белой каменной стеной. Через его середину протекает река Неглинка. В этом квартале есть одно место, которое они называют «Погганабрут»[23]. Здесь много лавок, зерна и муки, боен, скотных торгов, а также царских кабаков, где продают пиво, мед и водку. В этом же районе живут и некоторые немецкие купцы.

К. А я думал, что немцам не разрешается жить в городе.

Ф. Раньше так оно и было, о чем я еще поведаю господину Констансу, когда речь зайдет о немцах. Третий квартал этого города называется «Скородон»[24], он населен разного рода простыми людьми; через это место протекает Ягуза, или Яуза, здесь впадает она в реку Москву. В этом-то районе и находится упомянутый ранее рынок дерева и домов. Четвертый район называется Стрелецкая слобода. Это самая окраина города, а живут там большей частью стрельцы, то есть стрелки.

К. А слово «царь», мой господин Филандер? Что оно означает?

Ф. Это то же, что по-немецки «кайзер».. Великий князь русских владеет колоссальными землями и населением, он очень богат наличными средствами.

К. Я слышал, что на одном троне сидят два царя или великих князя, что они осуществляют совместное единое правление. Как же это получается?

Ф. Мой господии Констанс, я охотно послужу Вам, чем смогу. Разве мой господин Констанс не слышал про ужасное восстание, которое разразилось несколько лет назад?

К. Я, правда, что-то читал об этом в газетах, но не очень подробно. Прошу моего господина Филандера оказать мне любезность и поведать об этом в деталях.

Ф. Это восстание вспыхнуло среди стрельцов, которые повседневно жаловались на свое начальство ввиду невыносимой и рабской работы, которой это начальство их обременяло. Кроме того, жаловались, что им задерживают жалованье. После чего они в конце концов договорились между гобой стоять друг за друга и держаться до последнего. А вскоре после этого — после того как они объединились — они зазвонили во все колокола, что было их условным сигналом, и несколько тысяч с оружием в руках вышли к Приказам, то есть канцеляриям (они же и есть суды). Стрельцы пожаловались на начальство, претендуя на то, чтобы его наказали и тем самым восстановили справедливость. Вслед за этим некоторые полковники после допросов и следствия были по русскому обычаю жестоко наказаны кнутом, батогами и другими карами и лишены своих должностей[25]. Но стрельцы на этом не успокоились, а направились в замок Кремль и в царскую резиденцию, требуя выдать им тех господ, которые стали причиной смерти усопшего царя. Стрельцы называли также поименно, кого они требуют. И хотя те люди были в данном случае вполне невинны, стрельцы применили силу, подняли их на пики, заживо порезали их и порубили на куски. Произошло это на большой площади перед замком Кремлем... Все переулки, а особенно большая площадь перед Кремлем, были затоплены кровью зарубленных и растерзанных, а те дикие стрельцы все время с бешенством опрыскивали кровью водку, пиво и мед и носились по улицам так, что были больше похожи на дьяволов, чем на людей. Наконец, когда великий князь Иван Алексеевич увидел, что день ото дня дело становится все хуже, он удалился из города в деревню и призвал к себе всех немецких офицеров, чтобы спросить у них совета, как лучше положить конец злодейству[26]. Эти офицеры уже попрощались со своими женами и детьми и послушно явились на зов великого князя Между тем оставленные семьи жили в большом страхе и ужасе в своей слободе ожидая всякий час и момент опасности подлой смерти.