Полнолуние - страница 11

— Вот спасибо тебе, Санечка! — нараспев, по-цыгански запричитала она, и Саша поразился, как она была в это время похожа на цыганку: и смуглым лицом, и смоляными глазами, но больше всего назойливостью.

— А я тебя заметила из красного уголка, — сказала Варвара. — Все разошлись, остались мы вдвоем с Нюрой. Я гляжу в окно и вижу на берегу человека. Думаю, не мой ли Санечка? Так и есть.

Они шли тропинкой, сквозь заросли камыша, и скрылись в нем совсем. Сашин брезентовый плащ шуршал, ерзал по камышу, с треском ломались под ногами примятые стебли. Варвара смотрела на сутулую фигуру— Саша шел впереди. В одной руке он держал сачок, отвисающий под тяжестью рыбы, в другой — удилище, которое то и дело цеплялось за камыш, и Саша поднимал его торчком, как пику. Как никогда прежде, близким, родным увидела Варвара этого долговязого парня в плаще. Ей почудилось, что она — это не она и Саша не Саша, а какая-то незнакомая пара влюбленных. Для них поссориться — крепче полюбить друг друга. И уже ничего не надо было Варваре, только бы всегда, везде быть рядом с Сашей, жить в мире и согласии при доме, при хозяйстве, обзавестись детишками, как примерные муж и жена. Чего еще надо человеку?

У моста Саша остановился:

— Мне направо. Пока.

— Санечка, что я тебе хочу сказать…

Саша на Варвару не смотрел, глаза его были строги, брови сердито топорщились.

— Давай помиримся, а? Что нам с тобой делить? — проговорила Варвара не своим голосом, видно, сильно волновалась. Саша не ответил, пошел под гору, к хутору. Но Варвара догнала его, поймала за полу плаща:

— Хоть выслушай. Не такая уж я пропащая, как ты думаешь.

— Ну что?

— К нам в красный уголок заходил Василий Никандрович, новый секретарь райкома, довольный остался.

Саша ожидал, что она еще скажет, в душе усмехаясь: «Цыганка, истинная цыганка!»

— Ушел Василий Никандрович, а я думаю: барды бы на ферму со спиртзавода, сейчас там сезон, этого добра с избытком. Раньше привозили по две цистерны в день, каких свиней добрых откармливали, помнишь?

Саша снова в душе посмеялся над этой хитростью: заинтересовать его «деловым» разговором.

— Ну ясно. Подскажу председателю, — сказал он.

— Еще вот что я думаю. Свинарок нас двенадцать человек. Народ неорганизованный, работает кому как на душу ляжет. Ты, Саша, пришел бы, побеседовал, а?

Парень посмотрел подозрительно в черные глаза Варвары, и стало жутковато — жутковато оттого, что он не обнаружил в Варвариных глазах радужек, зрачки темнели, как две черничные ягоды, и еще оттого, что не мог пересилить ее упорный гипнотизирующий взгляд. «Ишь как издалека заходит, — думал он. — Только я тебе не щука, на удочку не поймаешь». А у самого по спине пошли мурашки, и вспомнилась одна ночь, проведенная с Варварой.

Саша в тот раз так устал, что ему было не до любви. Он быстро заснул. Среди ночи прокинулся. Не хватало воздуха. Варвара не спала, глядела в потолок, в комнате был полумрак от света в приглушенном приемнике.

— Ты чего зырьки вытаращила? — сказал Саша, сбрасывая с себя одеяло и глубоко дыша.

— На тебя сержусь.

Саша повернулся на бок, но навалилось что-то тяжелое, мохнатое, и он в страхе вскочил, потный, задыхаясь от недостатка воздуха. Не выдержал, спрыгнул с кровати.

— Уходишь? — сказала Варвара, глядя на него черными, без радужек глазами, и Саша, выходя из комнаты, споткнулся о порог, и на улице, пока шел домой, испуганно оглядывался на светлевшее окошко в комнате свинарки…

— Смотрю я на тебя, Варвара, и не верю своим глазам, — сказал Саша, отворачиваясь, шагая в гору. Варвара — следом, торжествуя и радуясь своей выдумке.

— Правда, помоги.

— Ладно, приду как-нибудь на ферму, поговорим.

— Приходи, как отнесешь рыбу. Зачем же откладывать? Придешь?

Саша неопределенно качнул головой.

Варвара с книгой в руке поминутно прислушивалась к звукам за окном красного уголка и поглядывала на ходики с мордой кота, у которого бегали глаза вслед за маятником. Стрелка подходила к десяти часам, а Саши не было. Занавеска на окне была раздвинута, чтобы издали поняли: на ферме люди. Варвара пристально вглядывалась в дорогу — никого. Книга не читалась, строчки расплывались.