Половинки одной судьбы. По праву победителя. О чем молчат легенды - страница 13

– Я это учту, – сухо произнёс Вадим. – Насчёт отношений ты поспешил с выводами.

– Тем хуже для тебя, – Герберт подмигнул мне. – Такая девушка долго одна не будет.

Я вяло улыбнулась в ответ. Залезть бы под тёплое одеяло, свернуться в клубочек и забыть о летящей на нас машине… Только забыть её так быстро не получится. Лучше пойти к Викусе, как договаривались, и отвлечься от взбесившегося автомобиля, его ненормального владельца и, главное, от непонятного и притягательного Вадима Чернова. Подумаю обо всём позже, когда немного приду в себя.

Герберт снова поцеловал Вику и, не торопясь, пошёл к машине.

– Тебя подвезти? – приоткрыв дверцу, крикнул он Вадиму. – Я сегодня добрый, подкину, куда нужно!

В его голосе снова слышалась изрядная доля ехидства. Зачем Герберт постоянно цепляет парня, будто хочет вывести его из себя? И почему Вадим воспринимает все уколы спокойно, даже равнодушно, как должное? Вот и сейчас он мирно ответил:

– Спасибо, не стоит. Я провожу девушек до подъезда.

– Ну что ж, поеду высыпаться, – усмехнулся Герберт.

Машина двинулась с места. Вадим зашёл во двор вслед за нами.

– Вадик, у меня отец строгий, а окна в квартире выходят сюда. Постой немного с Танюшей, чтобы родители, если нас увидят, не подумали, что ты со мной, – попросила Вика.

Она незаметно подмигнула мне – действуй!

Дверь подъезда захлопнулась.

– Откуда ты знаешь Герберта? – тут же спросила я. – Что вы с ним не поделили?

– Таня, я уже сказал, что не могу отвечать на твои вопросы. Это для меня под запретом.

– Ты больше ничего не хочешь добавить?

– Ничего. Долго нам тут стоять?

– А ты спешишь?

– Да.

Его поведение начинало всерьёз меня обижать. Сначала Вадим требует по непонятной причине доверять ему, а теперь показывает, что тяготится лишней минутой, проведённой рядом со мной. Ладно, не буду его задерживать! Хотя мне очень хочется постоять с парнем подольше.

– Тогда иди.

Я набрала на домофоне номер квартиры Викуси. Надеюсь, подруга уже успела подняться на второй этаж.

– Синичка, ты? – отозвалась Вика.

– Да, открывай, – сказала я и добавила Вадиму: – Всего хорошего!

– Не обижайся, – мягко произнёс он мне в спину.

Я сделала несколько быстрых шагов и не удержалась – обернулась. Интересно, смотрит парень мне вслед или уже ушёл? Дверь закрывалась медленно. Ещё было видно, что Вадим стоит ко мне спиной и подносит к уху мобильник.

– У Герберта серебристый "Рено Логан", – донесся красивый баритон. – Запиши номер…

Дверь закрылась. Стараясь не шуметь, я быстро вернулась к выходу. Хорошо, что на мне мягкие удобные мокасины: шагов почти не слышно. Я прижалась к двери. Надеюсь, Вадим не сразу отойдёт от подъезда. Никогда специально не подслушивала чужих разговоров, но сейчас просто не могу удержаться.

– Да, видел. Тут неудобно говорить, потом расскажу, – продолжал Вадим. – Подъезжай, жду на перекрёстке улиц Садовой и Горького, попробуем поискать. Да, сейчас туда подойду.

После небольшой паузы он добавил:

– Таня, я знаю, что ты меня слышишь. Не обижайся, я действительно не могу ничего объяснить.

Викуся ждала у распахнутой входной двери.

– По-моему, он в твоём вкусе, – хитро улыбнулась подруга.

– Зато я – не в его. Странный он какой-то.

– Интересничает, – отмахнулась Вика. – Все они такие. Симпатичный мальчик, только они с Гербертом друг другу сильно не понравились. Ничего, мы всё потихоньку уладим.

Нет, Вадим не интересничал. С ним действительно связано что-то непонятное. Почему парень не хочет ничего о себе рассказывать? Кто запретил ему это, и что случится, если Вадим нарушит запрет?

Ливень выстраивал в ночи неровную водяную стену. Улицы опустели, лишь изредка проносились по дороге машины. Неряшливого вида мужчина с поцарапанной щекой и пустым взглядом шагал прямо по лужам, черпая ботинками холодную воду.

Вот показались железные прутья ворот центрального парка.

– Закрыто, – с досадой произнёс человек.

Он прошёл немного вдоль забора до раскидистого дерева. Грузный мужчина с мальчишеской легкостью вскарабкался по дереву и перекинул ногу через забор. Руки вцепились в скользкий, проржавевший металл, затем пальцы разжались, и человек со смачным хлюпаньем свалился в грязь по ту сторону забора.