Половодье - страница 10
— Даст бог, не сегодня-завтра ожеребишься. Да только встал бы жеребенок до воды… И в мелкой можно потонуть…
Ласка перестала пить и задумалась, будто соображала, как вести себя дальше.
Свальщик выплеснул воду на гигантские лопухи, разросшиеся у колодца, и побрел в сторону свалки. Его холщовая рубаха белела в темноте, как бумажная макулатура.
Мысли Антона были прерваны странными хлопками, донесшимися с дороги. Это старик бежал, и его подметки хлопали по земле. Сиплое дыхание донеслось снизу, когда Свальщик вбежал в сени. Потом хлопнула дверь квартиры, и вылетел его порывистый голос из окна:
— Матушка, дал нам господь подарок, да лиходеи отняли!
— Какой подарок? Что за лиходеи?
— Бону притащило на свалку! Да Гошка с парнями своими ее застолбить успел!
— Да что ж это такое, господи? Откуда их принесло, супостатов?
— Моторка у них чуть не посуху ходит, вот какое дело-то!
— И добрая бона?
— Метров полcта! В пять бревен! Да ловконько стала между кучами!
— Ничо, отец, господь не потерпит лихоимства, пошлет им кару, пошлет! Перевернутся в своей лодке!
— Да что ты мелешь, матушка! Можно ли людям такое сулить? Пусть пользуются, а мы и так проживем. Вот кролики множатся — лучше некуда…
— Антон! Где ты? Идем к тебе спасаться! — раздался снизу голос Зинки.
— Антон, и мы к тебе! — баском заявил Савка.
— И я, и я, — пискнули разом Стасик и Мирка.
Антон подал обе руки степанчатам и втащил их на чердак. Потом стал помогать Зинке. Взял ее узел и на миг почувствовал такую слабость, что не мог сдвинуть с места легкого постельного узла. Придумала Зинка, так придумала!
— Что же ты? — с бархатным хохотком спросила Зинка. — Веди в свою спальню!
Антон ринулся в глубь чердака, освещая жидким лучом фонарика балки, белые трубы печей и клочки сена, разбросанные по шлаку, перемешанному с опилками. Зинка пришла в каком-то серебристом новом платье, точно собралась на танцы.
— Всем места хватит, Зина, — подвел он соседку к постели. — А вы, ребята, на той стороне!
Антон выдернул из-под своего матраца клок сена и добавил в постель ребятишкам. Савка тут же расстелил рваненькое ватное одеяло, бросил две подушки в линялых наволочках и приказал младшим ложиться…
Как ни тревожна была ночь, а сон взял свое — и в бараке, и на чердаке.
Утро
Треск раздался явный, и чердак вроде поплыл куда-то.
— И-и-и! — запищала в углу Мирка, и сразу к ней присоединился Стасик: — У-у-у!
Антон подскочил и ударился головой о балку. Из глаз, как из кремней, посыпались искры.
— Антон! — дернулась Зинка. — Что это?
— Сейчас разберусь!
Внизу разнесся треск, звон стекла, крики.
— Караул!
— Потоп!
— Помогите!
— Люди-и!
Антон метнулся к чердачной дверке. Вышиб ее на ходу и скатился по лестнице.
Везде тускло переливалась вода. Плавали дуги, щепки, доски, клочки сена. И непонятно было, куда надо бежать. Кругом колыхалась стена тумана. Только домик Ивана Бульдозериста проглядывал сквозь туман. Однако между бараком и этим крайним домиком Заливановки образовалась протока. Темная речка выбегала из тумана и уносилась в туман.
А барак накренился набок. Крыша съезжала во двор. Завалинка уходила в воду — по ней метались кролики. От стаек неслись поросячий визг и кудахтанье кур.
Из барака выскочил Зав в пижаме. Высоко выбрасывая ноги из воды, он подбежал к пожарной доске, снял багор и стал бегать по двору, обдавая брызгами окна барака.
— На помощь!
— Господи?! — донесся голос Свалыцицы из разбитого окна. — Нас-то за что?
— За что, господи боже? — вторил ей Свальщик.
На крылечко выбегали соседи.
— Антон! — донесся голос матери. — Ты жив?
Антон сломя голову мчался к конскому корыту, поднятому водой, приткнувшемуся к забору, большому, сухому, прочному.
Но Зав опередил его. Он запрыгнул в корыто и начал отталкиваться багром. И тут Антон завопил:
— Подождите!
Корыто — оно как лодка! На нем уплыть можно, спастись!
— Куда? — завопил Зав. — Перевернешь!
Антон уже поймался за край корыта. Оставалось перевалиться в него. Но тут Зав махнул багром и ударил Антона по рукам. Малиновое пламя полыхнуло в глазах от боли.
— Анто-о-он!
У Зава выпал багор — он натолкнулся на взгляд Нины Федоровны. Соседка не произнесла больше ни слова, но взгляд ее был страшнее наводнения.