Полшага обратно. Часть 1. Процесс (СИ) - страница 10
— Настя! Как я рад встрече!
Рад? Вот уж чего не ожидала, так искренней радости.
— Спасибо. И я. Как дела?
— Да вот, заехал поправки в бюджет внести, и засиделись. А ты уходишь уже?
Я, вообще-то планировала еще немного посидеть, но вдруг на меня камнем навалилась усталость, и мне немедленно захотелось домой. И Сережа, добрая душа, наверняка довезет меня прямо до квартиры…
— Да, я как раз собиралась. Сейчас, только куртку захвачу.
По пути за одеждой, я заметила свое отражение в зеркале. Интересно, чему так обрадовался Сережа? Поводов для радости что-то незаметно. В нашу прошлую встречу, несмотря на душевный упадок, выглядела я не в пример лучше. А сейчас? Ни грамма косметики, бледное лицо, синяки под глазами от хронического недосыпа. Серая толстовка с капюшоном, в которой так уютно вздремнуть на столе, пока никто не видит. Вздувшиеся пузырями на коленях джинсы. Не слишком чистые волосы стянуты на затылке в тугой хвост. Ни дать, ни взять — красавица! Либо парень очень вежлив, либо… либо я ему нравлюсь. А может, и правда, нравлюсь?
Это давно забытое чувство — нравится мужчине! Как это приятно. Давненько я такого не испытывала. Общаюсь уже полгода я исключительно с коллегами, у нас тут настоящее братство. Никакого флирта, никаких романов. Чисто деловые отношения. Червяк Ромка не в счет. Он не мужчина, так недоразумение. Тоже давно позабытое. Боже мой, как так можно жить? Во что я превращусь к двадцати годам? В неврастеничную трудоголичку в растянутой фуфайке, с серо-желтым от недосыпа и никотина лицом? Я не хочу так! Я хочу снова стать девочкой. Платьица носить. На свидания ходить. Мальчикам нравится…Странное стечение обстоятельств — стоит мне повстречаться с Сергеем, как немедленно я теряю душевное равновесие. Неспроста это все, ой, неспроста.
— Потерпевший, представьтесь.
— Суворов Сергей Алексеевич, 11 ноября 1973 года рождения.
Сейчас начнет в кратком пересказе озвучивать свою биографию. Весьма волнующе. Я перестаю вслушиваться в этот малоинтересный бубнеж, но не могу отвести от него глаз. Потому что он смотрит на меня в упор. Прямо в глаза. Глаза в глаза. Я не выдерживаю первой, и отвожу, наконец, взгляд. Это плохо, плохо. Не держу удар. Но…Я, в самом деле, больше не могу. Я так устала, что этого просто не передать словами. Весь мой боевой настрой куда-то улетучился. Скверно. Я снова поднимаю глаза на Сережку. Он отвечает на вопросы судьи прокурора, что именно он говорит, я не слушаю. Знаю лишь, что он будет вытаскивать меня. Снова и снова. Рассказывать легенды и байки из склепа, которым ни один здравомыслящий человек, включая судью и того же прокурора в жизни не поверит. Про зажигалку, притворившуюся пистолетом, про случайный выстрел.
И только мы с ним будем знать истинную правду. Как все было на самом деле.
Я смотрю на этого мужчину, которого за пять лет знакомства успела и любить, и ненавидеть… И даже едва не убить. И понимаю, что виновата. Я виновата перед ним. Больше, намного больше, чем он передо мной. Чувство вины прикрывает все остальное. Даже здравый смысл. На глаза против воли наворачиваются слезы. А он все смотрит на меня в упор. И видит, что я плачу. К чему попытки что-то скрыть?
Да, пока его не было, все было намного проще. Веселее даже. Я бравировала, сочилась сарказмом, меня откровенно забавляла вся эта кутерьма с судом и следствием, весь этот дешевый балаган с непредумышленным вредом… а теперь я увидела его. И до меня, кажется, только теперь дошло, что я натворила. Я хотела убить собственного мужа. Живого, теплого человека. Любимого… Пусть раньше, но любимого. Пускай разлюбленного. Или нет? Я теперь вообще ничего уже не понимаю.
В любом случае, это все ужасно. Так ужасно, что я уже не делаю вид, что мне все равно. По щекам в три ручья текут слезы. Похоже, у меня уже не осталось выбора.
— Настя, что с тобой? — в полголоса спрашивает Вадим, мой адвокат, друг семьи, бывший (или не бывший, не знаю уже) друг Сергея.
— Ничего, — я стараюсь говорить спокойно, но дрожащий голос выдает мое состояние.
— Может, перерыв попросить?
— Я хочу сделать заявление.