Польская Сибириада - страница 8

— Со всей округи ляхов забирают…

— Так им и надо, гордецам этим; ишь, хозяйничают тут на нашей Украине, как дома.

— Нагнали колонистов со всей Польши, землю у нас отобрали.

— Аккурат, у тебя, голодранца, было что забирать!

— У меня, не у меня — отбирали!

— Василь правду говорит! Польский колонист мог надел с усадьбы купить, а ты, гайдамак темный, хрен бы что получил.

— Теперь тоже хрен получишь, как в колхоз тебя загонят!

— Я колхоза не боюсь, работать везде надо. Вот тебя раскулачат — поплачешься.

— А ты свою сивку не отдашь?

— Ну, конь это конь, жалко немного… А вот интересно, что со здешней скотиной будет?.. Кони, коровы, свиньи… Столько всякого добра… Богатый он, этот Червонный Яр…

— Не переживай, тебе точно не отдадут. Ты о людях лучше подумай, что с ними будет. Такая зима, а тут старухи, дети…

— Ляхи не ляхи, такие же крестьяне, как мы, всю жизнь хребет на земле гнули…

— Соседи все-таки, со многими сдружились, магарыч в Тлустом вместе распивали.

— Ну да, вроде так… Да «моя хата с краю», не по нашей же вине их вывозят.

— Даже еврея этого, Йосека выселяют!

— А пусть катится к своим комиссарам! Там у них в России еврей на еврее сидит, его в обиду не дадут.

— Дурной ты, Микола, как пень! Чем тебе этот Йосек провинился? Сам теперь окна стеклить будешь или в Залещик ездить?

— Интересно, куда их везут?

— Говорят, немцам их отдадут, в старую Польшу, за Сан погонят…

— Или в Сибирь! Мало москали ляхов в Сибирь гоняли?

— Украинцам тоже спуску не давали!.. Недавно к Дмитруку родственник из-под самой Жмеринки приехал, как досыта наелся да напился, такое рассказывал, повторить страшно. Не поверишь, волосы дыбом встают… Там у них, говорит, в тридцатые годы в этих колхозах такой голод был, что, представь, до людоедства доходило! А как их раскулачивали, так целые деревни украинские в Сибирь гнали, что хромого, что кривого, как этих из Червонного Яра.

— Господи, помилуй! Господи, помилуй, что за бесовское время настало!

— Одному Господу Богу, брат, ведомо, что нас еще ждет! Одному Богу ведомо…

— Подводы! Давай подводы! Подъезжайте к хатам! Подъезжайте! Быстро! Быстро!

Мужики хватали вожжи и, яростно матерясь, вымещали жгучую злость на вязнущих в сугробах конях.

Восходящее солнце показалось над Червонным Яром только на мгновение, его багряный диск возвестил приближающуюся метель.

Длинный обоз саней, с трудом пробирающийся сквозь снежные заносы на станцию в Ворволинцах, то и дело застревал в глубоких ярах и оврагах. Заиндевевшие, дышащие паром кони не справлялись с дорогой и тяжестью перегруженных саней. Небо затянуло темными тучами, сорвался ветер, повалил густой снег. Видно было не дальше протянутой руки. Конвоиры растерялись в этой обезумевшей стихии и, боясь, как бы люди не разбежались, поминутно палили в воздух из ружей.

Данилович был по-своему счастлив в несчастье — ему удалось в последний момент упросить комиссара, чтоб он позволил Наталке с сыном ехать с ними. «Будь, что будет, главное, мы все вместе». Укутанный в перину сынок сладко спал, оберегаемый заботливыми материнскими объятиями. В ответ на улыбку Наталки Ежи погладил ее разрумянившуюся щеку, поправил одеяло на коленях матери и шел дальше рядом с санями, следя, чтоб они не накренились да не перевернулись.

Сразу за Даниловичами тащились сани с семейством Калиновских. А у них, когда они прощались с домом и выносили парализованную бабушку за порог, случилась еще она беда: бабушка Калиновских умерла. Что делать, как быть с похоронами?

— Позвольте, пан комиссар, отвезти бабку на кладбище в Тлустов, похороним по-христиански, а там и поедем, куда прикажете.

Комиссар Леонов, руководивший акцией выселения Червонного Яра, не согласился.

— Тут и попрощайтесь. А похоронами мы сами займемся. Гмина все устроит. Советская власть со всем справится. Не впервой. Ну, прощайтесь с бабушкой, не буду из-за вас весь конвой задерживать.

«Вечный покой пошли ей, Господи»

Преклонили на снегу колени Калиновские, преклонили соседи. Перед величием смерти и украинские возницы сняли с голов высокие бараньи шапки.

Комиссар позволил закончить молитву, и тут же сани с телом бабушки Калиновской двинулись в сторону Тлустова.