Колотушкин, только что прибывший с поля, где культивировал пары, уже успел искупаться в узковатой, но глубокой Карасихе, и готовился к обеду. Он как будто заранее предчувствовал момент прибытия Антонины – стол, поставленный им под вишней, был накрыт на двоих.
За обедом Антонина, не удержавшись, спросила Колотушкина о том, как же ему удалось уберечь посуду от проделок совсем недавно буйствовавшего в его доме полтергейста. Фёдор, глядя куда-то в сторону и, едва сдерживая смех, пояснил, что его полтергейст – парень был толковый, поэтому бил и ломал в разумных пределах, лишнего не трогая.
Сразу после трапезы состоялась их, ставшая уже привычной, идеологически-воспитательная беседа. Как и всегда, Фёдор слушал свою наставницу с неослабевающим вниманием. Он полностью соглашался со всеми её доводами, выводами, заключениями, внимательно изучал всё, что она ему оставляла. Но… К огорчению Антонины, этим всё и кончалось. За прошедшие дни Колотушкин ни разу не встретился с Нероновым, о чём тот уже пару раз довольно сердито говорил с ней по телефону. Более того, во время каждого своего последующего визита Нескучаева замечала, что у Фёдора появляются всё новые и новые доказательства бесплодности прилагаемых ею усилий. Однажды она заметила добытую им, скорее всего, на свалке металлолома, борону. Потом вдруг появились новые лемеха, потом – новые культиваторные лапы… Это Тоню выбивало из равновесия, но она надежды не теряла, и собиралась бороться с кулацкими настроениями Колотушкина до победного конца.
Текст предоставлен ООО "Литрес".