Полукровка - страница 18

Он потом долго раскаивался и просил прощения. Я  поверила и простила, потому что думала, что все это от нервов и замкнутого пространства.

Унмус мы все-таки ему купили, потом еще и вложили кучу денег в его ремонт и затемнение стекол, чтоб ни-ни, а то вдруг кто-то не тот увидит его в унмусе через стекло. Я потратила все свои деньги, то, что осталось, класть обратно в банк не имело смысла. Их  хватило только на новый свитер, сартоны и туфли для меня.

Покатался он какое-то время на унмусе, попытался искать работу, но то, что ему предлагали, он не хотел делать, а то, что хотел – ему не предлагали.  А когда не осталось денег на жидкое топливо, унмус продали. Естественно, сумма при продаже была значительно ниже, чем при покупке, а если еще учитывать, сколько в него пришлось вложить при ремонте... В общем, вернуть удалось мизер. Деньги перекочевали к Нилу, да я и не возражала, потому что согласно маминому воспитанию, воспринимала нас уже как семью, а в семье нет твоего или моего, деньги в общий котел, и потом на семейном совете совместно решается, как распределить семейные ресурсы. Я в очередной раз оказалась не права.

На секунду я закрыла глаза, невольно погружаясь в воспоминания. Стою  на кухне, нарезаю салат к обеду и смотрю в окно. Заходит Он, и я чуть напрягаюсь. Он курит сарэлу, и ее противный дымок расползается по маленькой кухоньке, распространяя свой тошнотворный запах, от которого у меня всегда начиналась головная боль.

- Не кури здесь, пожалуйста, лучше иди в салон, - прошу я.

- Что ты мне вечно всё указываешь?! Я уже и покурить не могу там, где хочу?!- крик идет по нарастающей.

- Повернись ко мне, когда я с тобой разговариваю!

Но я-то знаю, что этого делать не стоит.  А потом голова взрывается болью. Крики и удары, приходящиеся на спину и затылок, чередуются между собой, а я знаю, что надо просто переждать и не поворачиваться, молчать и не отвечать на оскорбления, хотя очень хочется. И с каждым днем, месяцем, годом это желание становится просто непреодолимым, но я очень четко понимаю, что нельзя, нужно терпеть, но... Вышний, дай же мне силы, я больше так не могу!

Я очнулась от легкого касания, Нат смотрел на меня вопросительно.

   - Да, прости, что-то я задумалась. Знаешь, живя с ним, я поняла, что если я не хочу на работе каждый раз придумывать, откуда у меня взялся синяк под глазом, на скуле и так далее, нужно просто повернуться к нему спиной. На затылке и спине синяков не разглядишь.

И я начала сумбурно рассказывать случаи из моей тогдашней жизни, перескакивая от события к событию, спеша удалить гной из вскрывшейся многолетней раны и надеясь, что потом мне станет легче.

В мой первый день рождения с ним к нам неожиданно приехали какие-то дальние родственники его мамы. Мы их не ждали, я все равно готовила для нас праздничный стол, все-таки первый семейный праздник. А тут вдруг они. Я даже обрадовалась. Нил и его мама провели их в салон и усаживали за стол, а я помчалась на кухню принести еще столовых приборов и добавить тарелок со снедью. Стою, нарезаю мясной кохешех тонкими ломтиками, как в кухню неожиданно залетает Нил.

- Что ты так долго возишься? Нельзя побыстрее? - и я получаю со спины по почкам кулаком, так что ни вдохнуть - ни выдохнуть.

Мне вдруг стало так обидно, это же мой день рождения, я же старалась, готовила, хотела тихого семейного праздника, без ругани. Чтобы было хорошо. Вечер прошел не очень. Нет, он больше не бил меня, просто иногда, даже не замечая этого за собой, и считая что это в порядке вещей, своими словами, обращенными ко мне и к его матери, он обижал не меньше.

- Сколько вы с ним прожили?- спросил Нат, глядя на море.

И я не пыталась заглянуть ему в глаза, боясь увидеть то, что больше всего ненавидела – жалость.

- Девять лет, девять долгих, мучительных лет.

  Я посидела немного, собираясь с мыслями.

- Не думай, что я какая-то мазохистка, что столько лет терпела все это. Неужели ты думаешь, что я со своей второй ипостасью не могла бы с ним справиться – могла. Но я так же могла его и убить, уж слишком сильна была моя ярость и чувства могли выйти из-под контроля, поди потом службе охраны докажи, что ты была права. Я не могла сесть в тюрьму, и у меня были на то свои причины.