Полуночная свадьба - страница 14

О данной особенности г-жи де Бриньян Франсуазе во всех красках поведали опять же сестры-монахини Сен Феликс из монастыря Девы Благочестия и Сен Венсан из монастыря Дама Прощения — дочери ее деда. Они предупреждали Франсуазу, что она подвергается риску невольно разделить репутацию своей тетушки.

Г-жа Бриньян и в самом деле не заботилась о своей репутации и даже не пыталась утаивать от Франсуазы своей склонности к любви. Мало того, она пыталась сделать ее поверенной в своих сердечных делах. Франсуазе приходилось делать вид, что она ничего не понимает, принимая серьезное и рассеянное выражение лица, на которое г-жа Бриньян взирала с сокрушенным видом. Франсуаза укоряла себя за подобную сдержанность, но не могла допустить, чтобы г-жа Бриньян вмешивала ее в вещи, которые она делать не желала, тем более, что ей не подобало читать мораль своей тетке. Да и к чему? Г-жу Бриньян уже не переделаешь. Она отдавалась непреднамеренно или же из порочности, так же щедро, как сорила деньгами, не размышляя. Она жила на доходы с ренты, которую ей оставил муж. Деньги текли у нее между пальцев. Каждая ее получка иссякала раньше, чем наступал срок следующей, и благодаря такой беспорядочности она часто оказывалась без единого су. Франсуаза страдала от того, что увеличивала расходы своей тетки, хотя и вносила в свои траты самую тщательную экономию; но, как ни были они малы, они все же оплачивались из кошелька г-жи Бриньян.

Нехватка денег преследовала ее всю жизнь. Финансовая самонадеянность отца и сетования матери на безденежье вставали в ее памяти, как и скупость г-на де Курсвиля. Франсуаза вдруг осознала, что бедность делает людей рабами. Она чувствовала себя своего рода калекой, не способной создать собственную жизнь и вынужденной разделять ее с другими людьми, от которых она зависит. Деньги привязывали ее к тетушке материальной признательностью, которая ранила ее деликатность. Она считала себя обязанной ей всем, что давало возможность не отличаться от людей, которые ее окружали.

Все они, в большей или меньшей степени, имели нечто им принадлежащее — либо доставшееся по наследству, либо заработанное. В магазинах мужчины и женщины покупали вещи согласно своим потребностям или своей прихоти. Они — свободны. Она же, когда приобретала малейший пустяк, сознавала свою зависимость от г-жи де Бриньян, но, как ни странно, это чувство зависимости не вызывало в ней ни вкуса к деньгам, ни желания иметь их. Она скорее ненавидела их, как тирана, жестокое владычество которого рано на себе испытала. Деньги были для нее чем-то летучим, неуловимым, воздушным, что ее отец в течение долгих лет старался поймать и не мог. Она наблюдала его погоню и сохранила от нее чувство раздражающего и печального утомления. Для такого человека, как г-н де Клере, деньги служили лишь средством разнообразить жизнь, удовлетворить тщеславие, делать удовольствием, роскошью. Франсуаза, наоборот, видела в них лишь материал, который делает существование прочным, устойчивым, поддерживает его. Для нее иметь деньги означало иметь право жить для себя, принадлежать себе. Однако жестокие слова, сказанные ей матушкой Сен Венсан, приводили ее в уныние. Они так и звучали в ее ушах: «Ты девушка, у которой нет ничего». Эхом к словам матушки Сен Венсан служили рассуждения сестры Сен Феликс, утверждавшей, что большое значение для девушки имеет ее репутация, которая зависит от тех, с кем она живет рядом, соприкасается и вынуждена общаться. Франсуаза вскоре убедилась в правоте сестры Сен Феликс, когда по окончании траура ей пришлось сопровождать в свет г-жу Бриньян. Она видела, как бесцеремонно и чрезвычайно непринужденно обращались с г-жой Бриньян, в особенности мужчины, как двусмысленно звучали их речи и смелы жесты. Тетушку же не оскорбляло ни то, ни другое. Она находила удовольствие во взглядах и словах и отвечала на них очень свободно. Франсуазу тяготило такое положение, тем более что и с ней самой пробовали заговорить в таком же духе. Напрасно она делала рассеянный и надменный вид. Разве она не племянница своей тетки? И люди кругом улыбались.