Полуночное солнце - страница 40

Элис… без понятия. Все зависит, наверное, от того, какой исход она увидит. Мне казалось, она встанет на сторону победителя.

Так что придется мне обходиться без помощи. Троим сразу я не соперник, но не допущу, чтобы эта девушка пострадала из-за меня. Значит, придется прибегнуть к маневру уклонения.

Внезапная вспышка черного юмора слегка притупила мою ярость. Я попытался представить, как отреагирует эта девушка, если я попробую похитить ее. Да, прогнозируя ее реакцию, я обычно ошибался, – но как еще она может воспринять происходящее, если не с ужасом?

Впрочем, я понятия не имел, как провернуть это похищение. Рядом с ней я все равно долго не продержусь. Может, стоило бы просто отвезти ее обратно к матери. И даже это решение чревато опасностью. Для нее.

И для меня тоже, вдруг осознал я. Если по неосторожности я убью ее… я не знал точно, сколько боли это мне причинит, но понимал, насколько она будет острой и многогранной.

Я и не заметил, как пролетело время, пока обдумывал предстоящие сложности: спор, ждущий меня дома, конфликт с близкими, насколько далеко мне придется зайти потом.

Ну что ж, по крайней мере, на скуку жизни за пределами школы посетовать я не мог. С появлением этой девушки многое изменилось.

После звонка мы с Эмметтом направились к машине молча. Он тревожился и за меня, и за Розали. Понимал, что выбора у него не будет, когда придется решать, на чьей он стороне, и это его беспокоило.

Остальные ждали нас в машине – тоже молча. Со стороны мы казались слишком молчаливой группой. Мысленные вопли слышал я один.

«Кретин! Псих! Болван! Осел! Эгоист, безответственный дурак!» – Розали осыпала меня потоком оскорблений во всю мощь внутреннего голоса. Она заглушала голоса остальных, но я старался пропускать ее крики мимо ушей.

Насчет Джаспера Эмметт оказался прав. В правильности своего решения он был уверен.

Элис волновалась, тревожилась за Джаспера, перебирала образы из будущего. С какой бы стороны Джаспер ни пытался подобраться к этой девушке, Элис всякий раз видела, как я преграждаю ему путь. Любопытно… ни Розали, ни Эмметта в этих видениях не было. Значит, Джаспер решил действовать в одиночку. Это уравнивало шансы.

Джаспер был самым лучшим и, безусловно, самым опытным бойцом из нас. Мое единственное преимущество заключалось в умении предвидеть его действия еще до того, как он совершит их.

С братьями я никогда не боролся иначе, чем в шутку, – ради разминки. При мысли о том, чтобы всерьез причинить вред Джасперу, меня замутило.

Нет, не так. Просто надо блокировать его удары. Вот и все.

Я занялся просмотром памяти Элис, запоминая направления, выбранные Джаспером для атаки.

Чем дольше я смотрел, тем чаще менялись видения, уводя все дальше и дальше от дома Свонов. Я перехватывал его еще на подступах.

«Прекрати сейчас же, Эдвард! – прикрикнула она. – Этого не будет. Я не позволю».

Не отвечая ей, я продолжал просмотр.

Она заглянула еще дальше вперед – в туманные, неопределенные сферы отдаленных возможностей. Здесь все было мутным и расплывчатым.

Напряженное молчание продлилось всю дорогу до дома. Я поставил машину в большой гараж. Рядом с «мерседесом» Карлайла в нем помещался огромный джип Эмметта, «М3» Роз и мой «ванкуиш». Хорошо, что Карлайл уже дома: это молчание грозило завершиться взрывом, и мне хотелось, чтобы Карлайл при этом присутствовал.

Мы направились прямиком в столовую.

Этой комнатой, разумеется, никогда не пользовались в тех целях, для которых она предназначалась. Но в ней стоял стол красного дерева – большой, в виде вытянутого овала, окруженный стульями: мы придирчиво следили за тем, чтобы обстановка выглядела как полагается. Карлайлу нравилось пользоваться столовой как конференц-залом. В группе, состоящей из таких сильных и разных личностей, порой было просто необходимо сесть и обсудить что-нибудь в спокойной обстановке.

Но меня не покидало ощущение, что сегодня пользы от этой обстановки будет немного.

Карлайл занял свое обычное место, у восточной оконечности стола. Эсме рядом с ним, оба сложили руки на столе.

Эсме не сводила с меня глаз, их золотистые глубины были полны тревоги.