Поляков - страница 32
— Машины в порядке, а ещё доложу, что я здесь женился, так что жена мне помогала по уходу.
И уже добавлено, что покамест он докладывал по форме, наши автобатчики украли у него три машины»>{30}. Это вариант судьбы таких, как сам Виктор Поляков, бойцов автомобильных батальонов.
То ли тогда, то ли в другой спешный момент разгрузки-выгрузки Поляков закрывал дверь теплушки. Тяжёлая дверь не поддавалась, он поднатужился и дёрнул. Тут же стальная рама ударила по кисти левой руки, раздробив средний палец. Тут же начались неприятности с Особым отделом — членовредительство на войне всегда кажется умышленным. «Стрелять можно!» — говорит Поляков, показывая здоровую правую руку. Хмуро смотрит на него особист и не отвечает ничего.
По болезни его везут в эвакогоспиталь, через полстраны, в Омск. Плывут за окном бесконечные эшелоны на станциях — вся страна сдвинулась с места. Где-то рядом с ним, среди прочих, проплывает состав, где, распёртые берёзовыми клиньями, стоят станки завода «КИМ». Тем же страшным и тревожным октябрём 1941 года эвакуируется автомобильный завод на Урал, по пути меняя своё гражданское лицо на военное. «КИМ» покидает Москву с тем, чтобы, вернувшись, уже не стать прежним.
Судьба всегда идёт рядом, но думать о будущем нет времени. Время у страны есть только на короткое дыхание перед ответным ударом.
И эта война — особая. «Это война моторов, — сказал Сталин, обращаясь к американскому послу Гарриману, когда тот собственноручно внёс в список американских поставок 5000 «джипов». — Поэтому их никогда не будет достаточно. В этой войне победит тот, у кого моторов больше»>{31}. И Поляков становится солдатом этой войны моторов.
После госпиталя путь его лежал на север. С ноября 1941 года Поляков стал командиром взвода в роте подвоза 70-й морской стрелковой бригады. Война на Севере особая: с одной стороны финны, с другой из Норвегии валят немцы. Вот что пишет капитан первого ранга В. Новиков: «Только за первые месяцы войны Северный флот сформировал 16 различных частей и подразделений морской пехоты. Именно там, на Севере, егерям генерала Дитла за всю войну не удалось перейти госграницу СССР по реке Западная Лица… Успех операции по изгнанию немцев с временно оккупированных участков Советского Заполярья обеспечили морские пехотинцы 127-го легкого горнострелкового корпуса генерала Жукова (3, 69 и 70-я бригады морской пехоты)».
Так что вплоть до июня 1943 года Виктор Николаевич Поляков приписан к бригаде морской пехоты. «Массовый героизм и мужество проявили в боях бойцы и командиры морских стрелковых бригад, созданных в соответствии с постановлением ГКО от 18 октября 1941 года «О формировании стрелковых бригад»… Костяк командного и рядового состава формируемых бригад составили командиры и краснофлотцы Военно-Морского Флота. Эта мера была вынужденной и объяснялась критической обстановкой на советско-германском фронте… В иной ситуации использование высококвалифицированных специалистов ВМФ в качестве пехоты было бы преступным (например, для укомплектования 75-й отдельной морской стрелковой бригады использовали 800 курсантов ленинградского отряда подводного плавания им. С. М. Кирова).
Кроме морских стрелковых бригад из моряков было сформировано по различным штатам большое число батальонов, полков и бригад морской пехоты. Эти части и соединения создавались на действующих флотах и использовались на побережьях в основном для обороны военно-морских баз»>{32}, — сообщает об этих подразделениях книга «Боевой путь Советского Военно-Морского Флота». Тут для красоты можно и представить себе Полякова в тельняшке… Но честно скажем, что этого могло и не быть. Совсем не обязательно автомобилисты должны были получить флотскую форму.
Служба подвоза — дело рисковое. Именно грузовик с боеприпасами ловит в прицел вражеский лётчик, именно его пытаются накрыть немецкие пушки. Но и остаться на месте, вдали от передовой, — тоже не гарантия жизни.
Однажды Полякова посылают с машиной к соседям по обороне. Вернувшись, он стоит на краю огромной дымящейся воронки. Пахнет кислым — это запах взрывчатки. Несколько бомб легли в расположении взвода — и нет в живых никого, кроме Полякова и его шофёра.