Поляна, 2013 № 02 (4), май - страница 9

То принимался участвовать во всевозможных бесплатных лотереях, проводившихся в рекламных целях, и меня подбивал. То рассылал сотни писем со спичечными, пивными этикетками, наклейками, вкладышами, пробками, шоколадными обертками и т. д. Объяснял, что главное — «набрать статистику». Погоди, погоди, не смейся, говорил он, созреет критическая масса, нас завалят деньгами и призами. В один прекрасный день посыпятся халявные путевки-круизы, бытовая техника, автомобили и квартиры. В более или менее «реальных» лотереях, вроде Бинго-лото, он не участвовал по причине абсолютного отсутствия денег на билеты. Зато нашел себе странное, щекочущее нервы развлечение. Не покупая билетов, время от времени нарочно отмечал накануне тиража свои номера, а затем сверял с теми, что выпали при розыгрыше. Он утверждал, что уже несколько раз «выигрывал» по нескольку сотен тысяч, а то и по миллиону долларов. Стоило купить билетик — и он бы уж был мультимиллионером. Но с ума от огорчения не сошел. А может, сошел?

Он также рассылал сотни посланий по электронной почте — различным шишкам, денежным тузам и звездам. Поздравлял их с юбилеями, выходами книг, альбомов, восшествием на престолы, избранием в президенты и т. п. Тоже «набирал статистику». Говорил, что в один прекрасный момент его оценят, протянут руку и по-товарищески озолотят. Кроме того, подавал бесконечные объявления в бесплатные рекламные газеты, предлагая различные экстравагантные услуги. Например, за небольшую плату брался консультировать всех страждущих по проблемам общественной, семейной, сексуальной жизни, а также по глобальным и частным естественнонаучным вопросам.

Однажды, впрочем, ему действительно прислали вложенную в конверт десятку после того, как он в течение полугода помещал в газетах объявление о том, что «человек, отправляющийся на тот свет» принимает заказы на передачу «просьб и сообщений». Кстати, этот единственный приславший десятку заказал Канцелярову передать привет Александру Македонскому, Ленину и Сталину, а также просьбу, состоявшую из ста семнадцати пунктов, включая новую жену и 850-летнюю продолжительность жизни. Что касается, полученной десятки, то Канцеляров сказал, что принципиально не станет тратить ее на пиво (как я предлагал), что эти счастливые деньги должны быть в обороте и положил десятку под проценты в местное отделение Сбербанка.

Впрочем, это лишь самая малая часть сгенерированных им идей. Проделывал он все это отнюдь не из желания поразвлечься, а с абсолютной серьезностью и гиперактивной самоотдачей. Развлечений как таковых у него вообще не было. За исключением одного чрезвычайно странного, свидетелем которого я стал случайно.

Однажды, сойдя с ним с электрички на Киевском вокзале, я увидел, что Канцеляров, как-то судорожно взглянув на старинные вокзальные часы, похожие на барабан со скрещенными палочками, вдруг ухватил меня за локоть и стал возбужденно просить еще немного задержаться, побыть на перроне. В этот момент как раз объявляли, что с соседнего пути отправляется поезд дальнего следования. Во-первых, чудесный аромат ветра дальних странствий. А во-вторых…

— Когда отходят поезда, — объяснил Канцеляров, — обязательно кто-нибудь опаздывает. Удивительное зрелище! Посмотришь, кому-то, более счастливому, удается догнать уходящий поезд, а кому-то, несчастливому, соответственно, нет!

Поезд у соседнего перрона лязгнул сочленениями, дернулся и пополз. В конце перрона действительно появились опаздывающие: толстая баба с двумя огромными чемоданами, дедок с рюкзаком на спине и картонным коробками в каждой руке, а также приземистый пожилой носильщик, толкавший перед собой телегу, на которой, поверх груды вещей, восседала дряхлая старушонка. Между ними развернулось своего рода соревнование. Носильщик со старушонкой на телеге естественно оказался проворнее и профессиональнее. Провожающая публика так и рассыпалась в стороны от его грозного «па-аберегись!». Он подрулил к последней двери последнего вагона и на ходу принялся забрасывать туда узлы, тюки и сумки. Старушонка, слепо вертя головой, успевала руководить с телеги. В этот момент подоспели баба с чемоданами и дедок с рюкзаком. Дедок с изумительной энергией вписался в краткий промежуток между мельканиями вещей с телеги, повис на поручне, согнувшись пополам, толкая впереди себя картонные коробки, тем самым забаррикадировал проход. Баба с чемоданами легко оттеснила и телегу, и носильщика, и старушонку, и бестолково мечась пыталась взгромоздить чемоданы поверх дедка, ползущего в вагон на четвереньках, но чемоданы, словно от резинового мяча, отскакивали от рюкзака на спине деда. В конце концов ей удалось-таки забросить один чемодан и влезть следом за дедом. Второй чемодан она выронила, а вернуться за ним не было никакой возможности, поскольку следом за ней к поручню уже прицепился носильщик, продолжавший грузить старушонкино барахло. Достойный вклад в общую сумятицу внесла также проводница, вопя и кроя благим матом всех скопом. А поезд набирал ход с висящим в хвосте, словно гроздь винограда, человеческим клубком. Телега с задыхающейся и жалобно верещащей старушонкой давно осталась позади. Едва ли не на последнем дюйме перрона соскочил с подножки носильщик, плюнул, махнул рукой и побрел назад, досадливо пнув ногой попавшийся по дороге чемодан, который выронила баба… Грустная картина.