Полярная звезда - страница 4

Она не закончила фразы, ибо на верху лестницы появилась госпожа Юло собственной персоной, а вслед ей из невидимой комнаты неслись какие-то вопли — настоящий кошачий концерт.

— Наконец-то! — воскликнула она кисло-сладким тоном. — А я думала, куда вы запропастились! Дети умирают с голоду и вот уже целый час, как не дают мне покоя!

Девушка, ничего не отвечая, легко взбежала по лестнице, а за ней взобрался и Поль.

— Служанка всё приготовила? — спросила она.

— Да, да, стол накрыт, — ответила госпожа Юло. — Сложите свои вещи в том углу, молодой человек. Всё ли в порядке у ваших родителей?

— Да, мадам, всё в порядке.

Он привык видеть госпожу Юло в выходном наряде, и его поразила её светлая юбка, обнажённые руки, перманент и обрамлённое кудряшками тщательно накрашенное лицо. Он стоял перед ней, вертя в руках свой берет, когда на площадке появились два карапуза, оба пухленькие, толстощёкие, со вздёрнутыми носами.

— Марианна, я есть хочу! — закричал старший, на вид лет пяти-шести.

— А Фред съел все помидоры, — объявил другой.

— Что ты говоришь? — воскликнула мать. — Ступайте же, Марианна, посмотрите, пожалуйста, в чём там дело.

Марианна толкнула какую-то дверь, и Поль, следовавший за ней по пятам, увидел стоявшего на стуле возле накрытого стола третьего карапуза — точную копию двух других, — который невозмутимо опустошал салатницу с помидорами. При виде вошедших, он оставил в покое салатницу и вытер масленые руки о свои штанишки.

— Новые штанишки! Да перестанешь ты наконец! — воскликнула Марианна, бросаясь к нему.

Она довольно резко схватила его за плечи и поставила на пол. Фред разревелся.

— Но вы делаете ему больно, — напустилась на неё госпожа Юло. — Бедный ангелочек, он тоже страшно проголодался!.. Кошмарное утро! Чувствую, у меня разыгрывается мигрень. Марианна, закройте ставни, этот яркий свет утомляет меня, — продолжала она, но уже другим тоном.

Марианна закрыла ставни; комната погрузилась в зелёный полумрак, и все расселись вокруг стола доедать остатки салата. С первых же глотков Поль успокоился: никаких вопросов, а следовательно, никаких ответов; три мальчугана подняли такой гам, что нельзя было слова вставить. После каждого блюда Марианна отправлялась на кухню за следующим, пока госпожа Юло, развалившись на стуле, обмахивалась салфеткой. Ну и жара! Невыносимо! A тут ещё ангелочки сегодня не находят себе места… Вспомнив вдруг о присутствии Поля, она посмотрела на него и заявила, что он очень плохо выглядит.

— Не больны ли вы? — спросила она.

И, так как Поль стал уверять её, что чувствует себя прекрасно, она сказала:

— Всему виной ваша зелёная рубашка, от неё цвет лица у вас такой… такой…

Поль посмотрел на свою новую рубашку, которую мама купила ему на рынке. Это от неё у него такой цвет лица? А какой, собственно? Он почувствовал себя совершенно опозоренным своим цветом лица и до конца обеда не смел поднять глаз от тарелки.

Марианна убирала со стола. На её вопрос, подавать ли кофе, госпожа Юло ответила, что не стоит: мадемуазель Мерль, хозяйка квартиры, пригласила её послушать радио. Она выпьет кофе у неё внизу; там, в холодке, под звуки песенок она, пожалуй, избавится от мигрени.

— Поскорее уложите детей, — распорядилась она.

При этих словах все три малыша спрыгнули со стульев и в едином порыве кинулись к матери. Они не хотят спать, они хотят сейчас же пойти на пляж с «мсьё».

— «Мсьё»! Слышите, Поль, как они зовут вас? — воскликнула мать, не сводя с них глаз. — Какие они всё-таки милые, мои ангелочки! Ну что ж, Марианна, ведите их на пляж. А я спущусь вниз.

Едва закрылась дверь за госпожой Юло, как Марианна взорвалась. Пришло бы ещё кому-нибудь в голову посылать её на улицу в такой зной в угоду этим своенравным мальчишкам? Хорошенькое воспитание, нечего сказать!

— Но со мной всё пойдёт по-другому! — заявила она, порывисто намазывая бутерброды маслом. — Кто-кто, а я сумею заставить их слушаться. У меня, понимаете ли, есть принципы.

— Ну разумеется, — подтвердил Поль, хотя весьма смутно представлял, что означает слово «принципы». Детям не терпелось вырваться из дома, и, сбегав за лопатками и ведёрками, они уже толкались у двери, которую самый маленький тщетно пытался открыть.