Полыновский улей - страница 9

В тот день кто-то начисто соскоблил сургуч с опечатанной квартиры и нацарапал гвоздем на двери: «Только покажись, гад!»

Через неделю управдом с дворником осмотрели дверь, проверили замок и снова наложили сургучные печати. Попробовали стереть надпись, но буквы были выцарапаны глубоко — и надпись осталась. На другое утро кто-то опять соскоблил сургуч. И опять через несколько дней управдом с дворником опечатали дверь. Так продолжалось, пока не вернулись хозяева квартиры.

Это произошло днем. К дому подъехал извозчик. Васька через открытое окно заметил незнакомого мальчишку, выскочившего из пролетки. Одернув бархатную курточку, он задрал голову, оглядел дом и с радостным удивлением сказал:

— Цел! Он такой же, каким мы его оставили!

— Почему это тебя удивляет? — расплатившись с извозчиком, спросил мужчина в мягкой шляпе, с бородкой клинышком.

Что ответил мальчишка, Васька не услышал. Хлопнув дверью, он помчался на третий этаж и ворвался в комнату к Косте.

— Приехали! Приехали!

— Кто?

— Да эти... буржуи!

Васька и Костя устроили засаду на площадке между вторым и третьим этажом. Сначала они услышали шаги, а потом увидели управдома, мальчишку в бархатной курточке и мужчину с бородкой клинышком. Управдом встал у дверей так, чтобы не было видно надписи, и довольно сухо сказал приехавшим:

— Опечатали в прошлом году. С тех пор все тут в порядке. А что было раньше — не взыщите... Может, что и пропало.

— Не в вещах суть, уважаемый товарищ! — ответил мужчина с бородкой и сунул ключ в скважину.

Щелкнул замок. Хрустнули и отлетели сургучные печати. Но мужчина не сразу вошел в квартиру. Он увидел за спиной управдома буквы и вежливо отстранил его от двери. Открылась вся надпись. Плечи у мужчины как-то обмякли, обвисли. Он провел рукой по лицу, потом ласково привлек к себе мальчишку.

— Ничего... Ничего, сынок.

— Не обращайте внимания, — глухо буркнул управдом. — Хулиганы...

— Да-да! Я понимаю. — Мужчина кивнул головой и протянул управдому деньги. — Спасибо за... за все.

— Да ну вас!.. Краски-то у нас нет, а то бы замазали...

Управдом круто повернулся и быстро зашагал вниз, а отец с сыном вошли в квартиру.

Солнце заливало все комнаты и через открытые двери освещало коридор. На паркетном полу лежал толстый слой пыли.

Они постояли на пороге. Отец вздохнул.

— Три года... Пойдем, сынок, посмотрим...

В первой комнате стены были заняты книгами. У окна стоял длинный и какой-то странный аквариум. Это была не одна стеклянная коробка, а несколько штук, установленных на разной высоте и соединенных желобами. На дне на сухом песке среди пористых камней валялись высохшие, как снетки, рыбешки.

— Голубушки мои! — тихо и печально произнес отец, вздохнул еще раз и оглядел полки с книгами. — Пожалуй, все на месте... Живем, сынок!

Во второй комнате тоже ничего не было тронуто. Сын приоткрыл дверцу огромного — чуть не во всю стену — шкафа. Почувствовался слабый запах духов. Мальчишка вздрогнул, обхватил руками висевшие в шкафу платья, уткнулся в них лицом и зарыдал.

— Мама!.. Мамочка!..

Отец молча погладил его по голове, устало сожмурил глаза.

— Ты меня прости.

— Что ты, папа! В чем ты виноват?

— У меня был выбор... Я мог стать медиком. Мог изучать людей и их болезни, а не воду и ее капризы.

Сын вытер слезы и хотел прикрыть дверцу шкафа. Отец остановил его.

— Что это такое?

В шкафу среди мужской одежды висели три совершенно новых пальто.

— У меня таких не было... Это уж совсем непонятно!..

Пока отец с сыном осматривали свою квартиру, Васька с Костей собрали всех мальчишек на берегу канала — напротив дома.

— Вы бы посмотрели, как он скрючился, когда прочитал! — рассказывал Костя. — «Ничего, — говорит своему шкету, — ничего...» А мы-то с Васькой видим: у самого аж плечи трясутся от страха!

— А потом? — спросил кто-то из ребят.

— А потом вошли и дверь захлопнули... Дураки мы! Надо было в замок гвоздь вбить — тогда бы не открыли!

На этом совещании у чугунной решетки канала мальчишки порешили сделать так, чтобы приехавшим не было никакого житья в доме. Против такого решения никто не возражал. Спор возник, когда стали думать, с чего начать. Васька предложил в первую очередь «дать бою», проще говоря, отколотить мальчишку, как только он выйдет на улицу. Костя был нетерпеливый. Ему не хотелось ждать этого случая.