Полюшко-поле - страница 38

Поездка на вокзал оказалась неудачной. Когда Иван выбежал на перрон, тут, как назло, завыли сирены. Толпа шарахнулась, прижала его к стене. Он с трудом выбрался из дикой карусели корзин и чемоданов.

А девятка «юнкерсов» приближалась. Санитарный поезд, зазвенев буферами, рванулся вперед, пошел с большой скоростью. Нина, стоявшая на ступеньке вагона, едва успела крикнуть:

— Я напишу!

Он взмахнул рукой:

— Жду.

Поезд выгнулся на повороте и, собрав в гармошку вагоны, взметнул пахнущую мазутом пыль.

…Было уже за полночь, когда Иван остановил «эмку» у подъезда наркомата. Возле массивных дверей почему-то не оказалось неизменного часового. Патрули не прохаживались, как обычно, по широкому тротуару. Это удивило Ивана. Он развернул машину и стал поджидать полковника.

Поднявшись на второй этаж, комдив вошел в кабинет Сергиенко. Нарком был молод, красив. Накинув на плечи синий плащ, он ходил по кабинету. Завидя комдива, Сергиенко остановился и сказал:

— Товарищ Мажирин, по решению Ставки наши войска оставляют город.

— Оставляют Киев?!

— Тяжело… Больно… Но мы покидаем Киев… Вы, товарищ полковник, назначаетесь комендантом города. В ваше распоряжение поступают отряды народного ополчения, уровцы и милиция. В течение ночи все защитники Киева должны отойти на левый берег Днепра. Вам, товарищ Мажирин, — командиру четвертой дивизии НКВД и последнему коменданту города — взорвать на Днепре мосты. С этой минуты вы можете действовать согласно обстановке. Помните, за каждый мост вы отвечаете головой… Свяжитесь со штабом Тридцать седьмой армии, там вы получите дальнейшие указания. Я забираю у вас Пятьдесят шестой полк и выступаю с ним в район Барышевки, где мой заместитель Строкач сейчас ведет тяжелый бой с эсэсовскими частями… Ну, до скорого свидания, товарищ Мажирин. Действуйте как чекист. — Нарком вскинул на плечо автомат, направился к выходу.

В кабинете было накурено, душно. Потушив электрический свет, Мажирин приподнял плотную штору, распахнул окно. Машина наркома вышла со двора на большой скорости. Раздался резкий гудок. Шум мотора удалился и затих.

С болью в душе смотрел Мажирин на пустынную площадь Калинина. Под луной поблескивали железные гребни крыш, и над ними возвышались купола Софийского собора. Восемьдесят три дня войска группы армий «Юг» фельдмаршала фон Рундштедта не могли взять штурмом крепость на Днепре. Молниеносная война перешла здесь в позиционную, и только коварный обход решил судьбу древнего славянского города.

Оставить Киев! С этой мыслью тяжело было примириться. Мажирин машинально снял трубку. Пока он пришел в себя и, наконец, сообразил, что пора приниматься за дело, телефонистка дважды очень вежливо попросила назвать номер.

— Девушка, соедините меня со штабом народного ополчения.

Мажирин спросил у дежурного офицера, получен ли последний приказ и как он выполняется.

— Товарищ начальник, докладывает майор Горчаков, — послышалось в трубке. — Я нахожусь здесь как представитель штаба нашей дивизии. Потребительные отряды уже выступают, они скоро будут на месте.

Мажирин позвонил в милицию.

— Товарищ комендант, через час все будет выполнено, — заверил оперативный дежурный.

— А вы мои заречные координаты знаете?

— Знаем, товарищ комендант.

Мажирин позвонил на КП дивизии и сказал:

— Комиссар, Вагину подкрепление не посылай. Пусть он с боем отходит на Борисполь. На КП все приведи в наивысшую боевую готовность. Борисову прикажи снять городские караулы. Я сейчас побываю у армейских начальников и постараюсь кое-что уточнить.

Мажирин решил немедленно ехать в штаб Тридцать седьмой армии. Он вышел в коридор. Двери в пустых кабинетах были открыты. Там раздавались то короткие, то продолжительные звонки. Внезапно все телефоны смолкли. В длинном коридоре погасли плафоны и, словно в туннеле, таинственно замерцали одинокие синие глазки. Огромное здание наполнилось сумеречной тишиной.

— Давай в штаб армии, — садясь в машину, сказал полковник. Мажирин еще надеялся, что штаб не успел передислоцироваться.

Они быстро подкатили к зданию с большими белыми колоннами. Мажирин толкнул дубовую дверь: