Поменяться местами - страница 10

Деревенский Дозор Хэмли – организация пусть и неофициальная, зато процветающая. Преступность очень волнует жителей Хэмли-на-Харксдейле. Даром что единственное преступление за пять лет – это кража газонокосилки Базиля. Как оказалось, ее взяла Бетси, которая клянется, что сначала спросила Базиля. Словом, криминалом у нас и не пахнет, поэтому собираться каждую неделю на два часа особой необходимости нет.

Но Хэмли повезло, что председателем Дозора выбрали меня. Бетси же стала моим заместителем – было решено, что Бетси не может возглавлять организацию, учитывая вышеупомянутую историю. Собрания теперь протекают куда интереснее. Поскольку Дозора формально не существует – мы всего лишь неравнодушные жители Хэмли, держащие ухо востро, – то и Устав со строгими правилами нам ни к чему. Поэтому мы перестали притворяться, что говорим о преступлениях, а просто сплетничаем и перемываем кости жителям соседних деревень. Еще у нас появилась традиция пить чай с печеньем, на стульях теперь лежат мягкие подушечки, и на двери весит табличка «Вход только для членов Дозора», вызывающая зависть случайных прохожих и греющая душу участников.

Бетси постукивает судейским молотком, призывая к тишине. Понятия не имею, где она его взяла, но пользуется она им по поводу и без. Как-то раз даже дала по лбу Базилю, когда тот слишком разошелся за партией в бинго. Тот, конечно, утих, но потом доктор Петер тактично объяснил Бетси, что после инсульта Базилю лучше избегать травм головы.

– Что там на повестке дня? – спрашивает Бетси, и я протягиваю ей список.

За чай сегодня отвечает Базиль, значит, одни будут пить чуть подкрашенный кипяток, другие так просто сидеть с пакетиками в пустых чашках – подслеповатый Базиль вечно кого-нибудь да пропустит. Бетси, вот молодец, принесла столько разного печенья.

Я грызу имбирную палочку, пока Петер серьезно рассуждает о тех, кто «занимает электроскутерами сразу два места на парковке» – это про Роланда, – и объясняет, как «это мешает другим пациентам» – это про Базиля, он вечно жалуется.

Слушаю вполуха, параллельно размышляя о списке, оставшемся на столе в гостиной. Пытаюсь представить, каков в постели доктор Петер. Так увлеклась, что кусочек печенья попал не в то горло.

Вокруг тут же воцаряются переполох и паника. Кто-то стучит мне по спине, Бетси собирается делать прием Геймлиха, но я вовремя успеваю откашляться и сообщить, что со мной все в порядке. И добавляю на будущее, что в случае реальной угрозы для жизни предпочту, чтобы реанимационные процедуры выполнял доктор Петер. Мы с ним весело переглядываемся поверх головы Бетси – может быть, даже кокетливо, хотя тут я не до конца уверена.

Бетси предсказуемо обижается на мой комментарий, но вскоре уже вовсю обсуждает кюлоты. Этой темой мы обязаны Кейтлин: после ее заверений, что кюлоты вернулись в моду, Бетси заказала в телемагазине шесть пар.

К слову, о Кейтлин. Ей всего тридцать пять, и она половине Дозора во внучки годится. У нее трое детей дошкольного возраста, так что любая возможность улизнуть из дома – праздник, и потому она активно участвует во всех деревенских мероприятиях.

Так вот, Бетси внезапно усомнилась в покупке кюлот и решила провести голосование. Это ее способ избежать осуждения: если решение принято демократическим путем, то в случае чего виноваты будут все.

Дозор постановил, что кюлоты действительно вернулись в моду. Хотя, мне кажется, Базиль считает, что речь о каком-то французском овоще, а именно его голос был решающим.

Разливаем еще по чашечке чая, и я высказываюсь против фильмов с Джеком Николсоном. Но Пенелопа на удивление ретиво актера защищает, так что я терплю поражение. Дальше вступает Базиль с чепухой про белок – отличная возможность прикорнуть, если хочется, – а следом, после третьей чаши чая, переходим и к самому важному пункту повестки: преступлениям. Иначе известным как «свежие сплетни».