Поместье призраков - страница 13

Ворон с крысой снова переглянулись. Не дожидаясь вопросов, мужчина сделал пару глотков напитка и произнес, глядя в стену:

– Еле совладал с собой. Такой юный, почти прозрачный, так рядом, близко, полностью в моей власти – он не смог бы оказать никакого сопротивления. Он ничего бы даже не успел понять…

– Феликс, что-то мне не нравятся такие разговоры, – проскрипел Паблито. – Ты же не собираешься приниматься за старое?

– Нет, конечно. Но эта тяга… она не ослабевает, словно только и ждет, чтобы напомнить мне, кто я такой. И не надо, Вито, говорить, что прошло слишком мало времени, чтобы избавиться от привычек собственной природы. Наверное, есть какие-то вещи, которые невозможно победить, и они навсегда останутся твоими спутниками.

– Но так нельзя! – воскликнул крыс. – Однажды ты действительно сорвёшься и кто-нибудь умрёт! Позвони в «Гнозис», расскажи о случившемся Петру и Павлу!

– И что? – Феликс так и стоял у края стола с бокалом, глядя в стену. – Снова решат что-то добавить в мой препарат для инъекций и продолжат эксперименты с моими реакциями.

– Прежде ведь у них всё получалось, – возразил Дон Вито. – В твоих интересах держать их в курсе происходящего с тобой. А насчет того, что слишком мало прошло времени, чтобы твоя природа коренным образом изменилась, то это так и есть, и я буду повторять это снова и снова, если понадобится.

– И сколько же, по-твоему, нужно времени, чтобы поменять привычки и пристрастия, которые вместе с тобою пять сотен лет?

– В последнее время ты взялся округлять свой возраст, – заметил крыс. – По мне, так это вовсе ни к чему. Тебе четыреста восемьдесят, а не пятьсот.

– Полагаешь, плюс-минут двадцать лет большую роль играют?

– Разумеется. К чему торопить года? Время и так слишком быстротечно.

– Это для кого тут оно быстротечно? – Мужчина, наконец, отошел от стола, взял бокал и понес его в раковину.

– Для меня, например! – сердито каркнул Паблито. – Идемте спать, хватит уже!

В пятом часу утра Феликс открыл глаза и какое-то время смотрел на едва различимые в темноте клинки кинжалов и шпаг, висящие на противоположной стене. В ногах теплым клубком свернулся крыс, на спинке кровати, свесив клюв, посвистывал во сне Паблито. Встав с постели, мужчина неслышно вышел из комнаты, не потревожив своих подопечных.

Приняв душ, Феликс оделся, выбрав в это утро светло-серый костюм с черной рубашкой, отправился на кухню, наполнил бокал кокосовым молоком и залпом выпил, не разбавляя.

Подходило время будить Алекса. Прихватив из гардеробной черное полупальто, мужчина пошел в прихожую, прислушиваясь к царившей тишине – ворон с крысой так и не проснулись. Защелкнув замок, он подошел к двери соседней квартиры и только поднёс руку к звонку, как дверь открылась и на пороге возник парень, полностью одетый и готовый к выходу.

– Доброе утро, – сказал Феликс. – Уже собрался? Молодец, выдвинемся с небольшим запасом.

– Здравствуйте, – на выдохе ответил Алекс, не глядя на директора агентства «ЭФ». – Сразу хочу извиниться за своё вчерашнее поведение. Не знаю, что на меня нашло. Не удивлюсь, если анализы покажут в моей крови наркотики, от которых и мерещится всякий бред.

– Всё в порядке, – улыбнувшись, Феликс похлопал его по плечу, – настройся на лучшее, думай о хорошем. Поехали.

И снова под предлогом поддержания формы Феликс отправил парня на лифте, а сам пошёл по ступенькам.

Конторка охранника пустовала. Работал телевизор, Алексей куда-то отлучился. Бросив взгляд за стекло, на стол, Феликс отметил, что маленький серебряный кинжал с розами на рукоятке исправно стоит в углу, словно примороженный острием к столешнице.

Раннее утро встретило ночной темнотой и крупными, редкими хлопьями снега. Открыв машину, Феликс сел за руль. Алекс замешкался, снимая куртку, затем устроился на переднем сидении и пристегнул ремень безопасности. Выбрав музыкальную радиостанцию, Феликс включил зажигание, и «Ауди S8» цвета Амулет тронулась с места.

Почти весь путь к Боткинской больнице в салоне автомобиля звучала только негромкая легкая музыка. Феликс молчал, глядя на дорогу, и Алекс молчал, глядя на проплывающие мимо улицы, залитые щедрой иллюминацией.