Поместье «Снигири» - страница 4
– Разве ты берёшься за такие дела?
– Почему нет? Клиент рекомендован хорошей знакомой, собака была мало того что дорогая, так ещё и оставлена ему уехавшей на воды женой…
– Тю-ю!
– Вот именно! Так вот, собака пропала на вечерней прогулке, живут они в Ковылинском переулке…
– В Ковылинском… Там, кажется, через дорогу – кладбище?
– Совершенно верно. Клиент мой, Олег Иванович его зовут, человек уже немолодой. Он до глубокой ночи бегал и звал пса, утром свалился с гипертоническим кризом. Вызвал мага-медика и меня. Ну и рассказал, отдышавшись, что слышал с территории кладбища вой и рычание. Может, говорит, Аргус туда забежал, и не может выхода найти?
– Ну, и?..
– Ну, и действительно, нашёл я его пса. Мёртвого, с разбитой головой, на свалке кладбищенской. Сторож рассказал, что нашёл труп утром на старой территории, возле заброшенного склепа со скульптурой. По его словам, там изображён мужик с топором.
– Да ладно?
– Страж это. Страж с протазаном, вырезанный из какого-то камня, почти стёршийся от времени. Я стал копать историю захоронения, выяснил, что оно одно из самых старых на этом кладбище, больше трёх сотен лет назад, и принадлежил склеп некоему военачальнику, несправедливо обвинённому в измене государю и отечеству. Тот покончил с собой, а вдова заказала памятник, чтобы, как она сказала «страж охранял честь мужа, которую тот не может уже хранить сам».
Андрей хмыкнул скептически:
– Извини, не вижу связи между древним самоубийцей и дохлым псом.
– А её и нет. Я ещё порасспрашивал сторожей, и выяснил, что зачастил на старую часть кладбища странный молодой человек. Приходит всегда под вечер, с большим рюкзаком, надолго, свечи жжёт, и всё на разных могилах, они уж хотели в стражу заявлять. Пришлось оставить визитку их главному, Василию Тимофеевичу, он мне и сообщил, когда этот молодой человек появился.
– Погоди, дай угадаю… Маг-недоучка, поклонник тёмных искусств?
– Именно. Что-то он там не так прочитал, и вселил в скульптуру некую неупокоенную душу. Вот и прилетело бедному Аргусу каменным протазаном.
– Ага, и историю с каменной собакой его адвокат приводит в качестве прецедента? – Андрей покрутил головой. – Не прокатит.
– Я тоже так думаю. Но бедняге клиенту пришлось к приезду жены покупать нового щенка…
Мужчины помолчали. Потом Беланович откашлялся и сказал:
– Вообще-то я к тебе с вопросом…
– Да, извини. Я просто дело закончил и хотел уж совсем точку поставить, а для этого ничего нет лучше, чем рассказать кому-нибудь. Спрашивай, давай.
– Ты закончил дело? – зацепился за эти слова Андрей. – То есть, сейчас свободен?
– Пока да. А что, вам что-то новое прилетело?
– Да. Пока история странная, ну, тебе ли не знать – оно всё выглядит странно, пока не распутаешь.
– Та-ак, и кто с кем хочет расстаться?
– Человек с домом, – хмыкнул гость. – Вот слушай…
По мере рассказа истории о неудачных продажах подмосковного имения пришла уже очередь Верещагина крутить головой и хмыкать.
– Так вот, мы туда завтра едем. Вроде как праздновать равноденствие, – закончил Андрей. – Но прежде хотелось бы выяснить хоть что-то об этих случаях, то есть, о причинах отказа. Ты ж понимаешь, если бы сделка сорвалась один или два раза, никто б не удивился. Но семь?
– Ну, пожалуй что да. Семь отказов – это многовато, но причины-то у всех разные? Давай подумаем, что и где искать.
Гильдия строителей и архитекторов располагалась в районе Бутырской улицы в специально для неё выстроенном здании. Левое крыло занимали мастерские; Елена с сожалением в ту сторону посмотрела, потому что архитектура интересовала её очень сильно, и хотелось напроситься на экскурсию. Но… как всегда, времени на это не было, и она решительно повернула к правому крылу, ко входу в хранилище и библиотеку.
Каждому известно, что библиотеки бывают государственные и частные, большие и маленькие, публичные, академические, университетские и школьные, отраслевые и специальные, и один лишь Гермес Трисмегист, покровитель книжников, знает, какие ещё.
Гораздо меньше сведений у публики, даже и читающей, о тех, кто стоит с другой стороны библиотечной стойки. Елена знала, что в больших, исторических или особо ценных собраниях были Хранители, но даже и представить себе не могла, кого увидит.