Поминайте наставников ваших. Архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Наум (Байбородин) в воспоминаниях современников - страница 9

малейшие изменения в легких или сердце. Подобное можно было бы сказать едва ли не о каждом нашем однокурснике.

Лекции по научному атеизму читал преподаватель, о котором говорили, что в прошлом он был священником, но в силу обстоятельств «сменил» профессию. Почему-то он относился к нашему брату-студенту крайне негативно. На лекции он мог с раздражением сказать:

— Вы, претендующие на звание интеллигентов, посмотрите на себя. Девушки курят на лестничных площадках. А что вы пишете на столах!..

Позже, когда я стала преподавать в том же институте, то и сама нередко недоумевала: такие милые молодые люди сидели передо мной в белых халатах и шапочках — так кто же мог написать на столах такие нелепости?

Впрочем, молодежь я любила, и она, эта любовь, осталась во мне на всю оставшуюся жизнь. Они удивительные, наши юные соотечественники. Несмотря на то что все живое и доброе из них, что называется, каленым железом выжигается и в жизнь успешно претворяется жестокий принцип «люби себя, любимого», в их душах остается главное качество — доброта.

Верующих студентов приводила в трепет мысль о необходимости сдавать «скользкий» для нас с точки зрения религиозной этики предмет — научный атеизм. Но Господь помог нам.

С первого же курса мы с Ниной стали посещать философский кружок. Хотелось понять, почему так яростно бьются материалисты и идеалисты, почему представители различных философских течений веками не могут решить основной вопрос философии: что первично, а что вторично?

Философ Арсений Гулыга вспоминал, как в годы его учебы на философском факультете МГУ студенты весело распевали песенку, не имевшую конца:

Студентам, занимавшимся в кружке, предлагалось написать какие-либо рефераты. Пришлось потрудиться, хотя большого энтузиазма задание не вызвало. Зато в конце семестра нам объявили: получившие за реферат положительную оценку будут освобождены от сдачи научного атеизма. И нам не пришлось лицемерить на экзамене — Сам Господь все устроил.

Спустя годы понимаешь, что марксизм-ленинизм и научный атеизм — еще цветочки по сравнению с тем, что наступает эпоха воинствующего сатанизма. Ныне на кафедрах философии не изучают Маркса, Энгельса, Ленина, их сменили куда более опасные имена, такие как Кастанеда и пр. Проводятся практикумы, которые могут безвозвратно покалечить душу.

То же самое происходит и в средствах массовой информации. Например, в газетах постоянно встречаешь внушительный прейскурант демонических услуг: снятие порчи, сглаза, проклятия, венца безбрачия, различные привороты-отвороты и прочая пошлость. К несчастью, люди не знают о гигантском количестве пострадавших от вмешательства в их жизнь экстрасенсов и колдунов. Повредившие здоровье люди часто приходят в Церковь и умоляют о помощи, но, к сожалению, иногда бывает слишком поздно. Занимаясь оккультными практиками, человек может потерять собственную волю, и тогда последствия демонических манипуляций становятся необратимыми.

Когда-то в наш монастырь из Кирова приезжала молодая интеллигентная женщина, назовем ее Елена, которая вовремя спохватилась, почувствовав беду. Дело в том, что у нее появилось настойчивое желание убить свою мать, причем эти помыслы уже приняли форму императива. Елена понимала, что все это идет откуда-то извне, минуя ее волю, она же любит свою мать. Ее ум сопротивлялся и отвергал дикие приказы потусторонних сил. Одновременно с этим она чувствовала, что ее воля слабеет с каждым днем. Во избежание трагедии Елена ушла жить на съемную квартиру. С хозяйкой квартиры сложились хорошие отношения. Но в мозг ее внедрился новый помысл: убить хозяйку. И тогда исстрадавшаяся от навязчивых идей женщина обратилась в церковь. Священник направил ее в наш монастырь.

Выяснилось, что психически и физически Елена всегда была здорова, у нее два высших образования, она занимает престижную должность. К тому же она познакомилась с интересным молодым человеком, у которого, по ее словам, карьера тоже складывалась удачно. Казалось бы, все хорошо, да только ничего хорошего.