Помни время шипов - страница 41

Позже из разговора с Майнхардом я узнаю, что он из своего опыта знает, что советские войска во время атак действительно часто притворяются мертвыми или просто позволяют нашим пройти сквозь них, а потом стреляют в спину. Было ли так и при нашей нынешней контратаке, он не смог точно определить. Но, несомненно, иногда бывают раненые, которые притворяются мертвыми, или те, кто во время атаки не успели вовремя отойти. Насколько они после этого опасны для нас, неизвестно. У него самого никогда не хватало духу, чтобы убивать своих врагов не в бою. Но для этого всегда найдутся определенные люди, вроде Шварца, например, которые возьмут на себя такую работу.

Майнхард еще рассказывает, что советские солдаты иногда зверски обращаются с нашими солдатами и тоже редко берут их в плен. Поэтому для нас не остается другого выхода, кроме, как и самим вести себя так же. Он говорит, что во всем виновата эта проклятая война, когда зло постоянно нарастает как лавина. Это начинается с вступления и боев. Противоборствующие стороны отчаянно сражаются за свою жизнь, в них усиливается ожесточение, и доходит до жестоких эксцессов с обеих сторон. Это затем приводит к мести в соответствии с правилом «Как ты поступаешь со мной, так и я поступаю с тобой». И горе тому, кто, в конце концов, окажется побежденным. Раньше я ничего подобного не слышал от Майнхарда, но он наверняка прав. Сам я слишком мало пробыл на войне, чтобы сформировать собственное мнение об этом.

Наша контратака закончилась, когда мы добрались до исходных позиций русских. Противник уже отброшен далеко назад. Мы занимаем бывшие окопы русских и остаемся в максимальной боевой готовности. Когда опускаются сумерки, нам на последовавших за нами машинах привозят горячий кофе и еду. Машины отвозят назад в деревню пятерых раненых. На одной машине уже лежит незнакомый нам погибший и еще один тяжелораненый. Некоторые солдаты рассказывают, что нашли в вещевых мешках мертвых русских солдат немецкие сигареты «Juno» и еду. На запястье убитого комиссара один солдат даже нашел немецкие часы марки «Thiele» с выгравированным на нижней крышке именем. Шофер грузовика, который привез нам провиант, хочет отдать их капитану, командиру саперов.

Ночь мы проводим на новых позициях. Чертовки холодно, и ледяной восточный ветер пробирает до костей. Те, кто не вышел в караул и не несет вахту на постах подслушивания, сидят, тесно прижавшись друг к другу, в ледяных стрелковых ячейках и пытаются уснуть в ожидании рассвета.

25 ноября. Еще до рассвета получаем приказ грузиться в машины. Мы возвращаемся назад в деревню и заново занимаем старые позиции и траншеи, которые во всей донской степи остались от прежних боев. Это спасает нас от тяжелой работы, потому что поверхность земли промерзла настолько, что пробить ее можно только киркой. Наш эскадрон остается вместе. Это немного улучшает наш пошатнувшийся боевой дух и дает нам поддержку в нашей отчаянной ситуации на плацдарме. Виерт, Свина, Громмель и я занимаем вместе одно пулеметное гнездо, тогда как Майнхард, Кюппер, Курат и Вильке располагаются в другом, справа от нас. Между пулеметными позициями размещаются стрелки, среди них также Вариас и Зайдель. Мы и отделение других солдат из разных эскадронов находимся под командованием унтер-офицера Дёринга. Все позиции связаны друг с другом траншеями, доходящими до деревни. Они извиваются вдоль склона холма. Деревня находится слева от нас, примерно в одном километре по прямой, возле железнодорожной ветки, близ берега замерзшего Дона. Майнхард со мной прикрывает половину нашего левого фланга. Там тянется несколько холмистая степь, а через пару километров находится станция Чир. Прямо перед нами находится глубокая балка – естественная защита от наступающих танков. По другую сторону балки, на склоне, который мы можем только отсюда видеть, занимает позицию отделение саперов.

Другие саперные отделения прикрывают участок слева от нас и вплоть до железной дороги, которая уже не защищена оврагом. Также и на правой стороне овраг уже на уровне позиции Майнхарда переходит в неглубокую низину. Здесь в случае атаки нам придется сильно концентрировать нашу огневую мощь. Затем, справа от Майнхарда, располагается остаток нашего батальона с примкнувшими к нему отставшими от своих частей солдатами и двумя ручными пулеметами. После этого позиция широкой дугой исчезает из нашего поля зрения. Там должны находиться оставшиеся саперы, защищающие деревню с востока со стороны шоссе. В деревне находится дежурный резерв, состоящий из водителей, обозников и саперов, под командованием одного офицера.