Помоги мне тебя оправдать - страница 13

После школы прошли годы, мы изменились. Нет, не совсем. Характеры остались. Что-то главное, а может, и неповторимое, осталось. Хотя приспособление к жизненным обстоятельствам, которые бесконечно предлагает жизнь, дали о себе знать. Ведь приспособление — почти всегда наступление на собственную душу, еще и на принципы, которые в молодости с огромными муками вырабатывали в себе. А в результате, мы оказываемся заложниками этих уступок. Не хорошее слово «заложник», безнадежное.

Мы вспоминали о своих мечтах, которые, обязательно, сопровождают юность. О том, что не знает молодость простую истину: что достигнутая мечта, оказывается развенчанным мифом. Вспоминали всех, с кем связана общая молодость. И, конечно же, Аллу. Ее решение пойти в милицию удивило тогда. Она была довольно мягкой девушкой в общении. Все посчитали, что ей пообещали квартиру. Отдельно от родителей. Об этом мечтал каждый из нас. Где-то, в глубине души, многие считали ее шаг большой уступкой в жизни. Но то, что мне рассказала Инка через столько лет, через жизнь, меня поразило. Чего греха таить, 30 лет — это жизнь. Оказывается, Алла была изнасилована. И это стало главной причиной ее жизненного решения. Скорее всего, Инка хорошо знала эту историю. Но к чему мне подробности, да и через столько лет.

Я не поняла, было ли физическое изнасилование или отвратительная попытка, но случившееся, видимо, потрясло ее. Наверно, историю ее знали немногие, поэтому и удивлялись. Страшная вещь — насилие. Ни тело, ни душа не переносит этого.

Где-то в полночь, я вспомнила о цели нашей встречи. Оказывается, в день убийства, Митин часть денег снял с расчетного счета, а валютный счет перевел в другой банк. В общем, «Хозарсифь» с тех пор еле-еле сводит концы с концами. Но и это не все. Право первой подписи банковских документов было передано заместителю. Все, чин по чину. Через нотариуса.

Как сказала Инна: «Утек».

Значит, все считают, что смылся.

Как же Живой так подгадал? А может, ни один месяц наблюдал за ним? Митин, наверно, почувствовал эту слежку и решил испариться. Мне кажется, что тот вечер они провели вместе, а позже Живой его просто не отпустил. Господи, чего я только себе придумала. Тут все проще простого — деньги.

Зачем Живому 200 у.е., когда большие деньги оказались у него на счету и в кармане. А я себе придумала.

Последнее время мне на душу улеглось успокоение. Все, хватит дурью маяться. Два мужика устроили междусобойчик, а я, великий Коломбо, решаю криминальные задачи. Делать мне больше нечего.

Где-то, через месяц, позвонила Инесса, спросила о знакомых, которым нужен был «Хозарсифь», и, между прочим, попросила никогда не вспоминать ее откровениях в отношении Аллы. Я даже обиделась. Она ведь меня знала. Наверно, на всякий случай. А потом спросила, помню ли я Диму Митина. С голосом, полным искреннего удивления, я поинтересовалась: а кто это?

— Директор этой чудной фирмы.

— Это тот, который удрал?

— Да.

— А зачем ты спросила меня о нем?

— Ты его разве не помнишь?

— Нет.

— Он учился в 10а.

— Не помню.

— Его называли Митя Митин.

— Забыла, не помню. Ин, я уже не раз ловила себя на том, что почти ничего не помню о детстве. Только отдельные всплески, ничем между собой не связанные. Может, память специально ограждает стареющий мозг от лишней информации?

— Он чем-то выделялся?

— Выделялся, выделялся, нехороший был мальчик, скользкий юноша.

— Вообще, скользкие люди страдают большими комплексами.

— Страдал, парень, страдал.

— Инка, перестань говорить загадками.

— Знаешь, он был такой сладко неприятный. Я о нем забыла. Вот только, когда просмотрела документы его фирмы, вспомнила. В жизни и так немного добра и порядочности, а, если нести еще и давние воспоминания, совсем согнется душа.

— Ин, не прими за любопытство. Алку кто-то из наших знакомых обидел?

— Нет. И давай больше никогда не говорить об этом.

— Инночка, не серчай, прошу.

Я постаралась перевести тему на другую: и вернуться к Мите Митину. Но, кроме того, что мальчишки его не любили, а девочки не замечали, я узнала еще о том, что парень-то был нашим комсомольским вожаком. И говорят, что после школы тоже продолжал служить в этой непонятной молодежной организации. Аж, до перестройки. Неужели, говоря о маминых любимцах, Вера Федоровна имела в виду его маму и его воспитание?