Почему же Кремль не может позволить даже намека на общественное недовольство? И наоборот, почему публичные демонстрации являются для украинцев радостью бытия? Ответ прост: эти страны резко отличаются в том, что касается уважения к плюрализму, к выражению различных мнений. В России линия Кремля – единственная линия. Россия должна быть «управляемой демократией» с «диктатурой закона», если процитировать некоторые из хорошо известных лозунгов Путина. Вполне могут сказать, что Россией нельзя управлять иначе. Она чересчур большая, чересчур дикая. Но если дело обстоит так, почему Николас Эберштадт в своем эссе для «Уорлд Эфээрз» провозглашает, что «Россия первой показала совершенно новый пример массового истощения населения и сокращения продолжительности жизни, ранее неведомый во всей истории человечества». Управляемая демократия терпит крах. Будущее России выглядит мрачно.
Хотя с точки зрения демографических тенденций на Украине дела обстоят ненамного лучше – продолжительность жизни 67.8 лет, в сравнении с российской цифрой 65.8 лет, следует учитывать, что большой сосед обладает гораздо более значительными природными ресурсами и поэтому не должен бы находиться в такой беде, в которой оказался. Различие очевидно: российская управляемая демократия оставляет мало места для маневра, и у русских нет никакого другого варианта, как поддерживать правящую элиту, а страна будет загнивать и идти к вымиранию.
Украинский же электорат, напротив, имеет возможность коллективно выразить свое недовольство на следующих президентских выборах. Если украинские избиратели не потеряют веру в демократию, не потеряют веру в способность плюрализма в конечном итоге раскрыть истину, отделить пшеницу от плевел и найти лидера, стремящегося как можно лучше послужить их интересам, Украина однажды освободится из тени своего авторитарного соседа. Семена открытого общества посеяны – лелей же их, Украина. Возможно, однажды украинский президент, греясь на солнышке Европейского Союза, отпустит колкое замечание: «Понимаете, господин председатель ЕС, Россия – это даже не государство».