Попаданка для некроманта, или Как выжить в Академии (СИ) - страница 8

На грани обморока я почувствовала, как вдоль талии что-то обвилось и с силой сжало. Через секунду меня выбросило на лед, я зашлась истошным кашлем и не могла надышаться. Вокруг все еще был снег.

— Вот ведь бестолочь, — произнес знакомый голос. — А я тебя предупреждал! Предупреждал, что она дурная.

— Умолкни, — перебил его другой, вкрадчивый и тихий.

Я перевернулась на спину не в силах встать. Надо мной склонились мои преследователи — Варо и Эрих.

— Что, красавица, накупалась? — спросил Эрих, тяжело дыша.

С его взъерошенных волос на меня капала вода. Он вновь нырял за мной. Спас уже дважды за сегодня.

Я хотела сказать спасибо, но от пережитого стресса потеряла контроль над мимикой, и губы дернулись в нервной улыбке. Мужчины многозначительно переглянулись.

— Сочувствую, друг, — прошептал Варо и хлопнул Эриха по плечу.

Мой спаситель нахмурился. По плотно сжатым губам было видно, как он напряжен. Он поднял меня на руки и понес в сторону домиков. Все повторялось, как дежавю.

Снова мы прошли через шумный трактир, снова поднимались по лестнице. Я беспомощно притихла в руках Эриха, как вдруг внезапный вопрос Варо заставил меня встрепенуться:

— Ты что, ее к нам понесешь?

Я только сейчас заметила, что Эрих не свернул на второй этаж, а пошел дальше. На третий. Варо все это время плелся за нами, бросая на меня недобрые взгляды.

— Найди целителя, — сухо бросил Эрих через плечо.

— Да он ей не поможет.

— Варо!

Здоровяк издал недовольный вздох и, что-то бормоча, потопал обратно, вниз по лестнице.

Эрих занес меня в комнату и аккуратно усадил на кровать. Комната была намного больше, чем та, в которой жила старуха. Уютнее и теплее. По обе стены стояли две одноместные койки, на полу был небольшой коврик с длинным ворсом, в углу платяной шкаф.

— Тебе нужно переодеться, — сказал Эрих, вытянул из шкафа свитер и протянул мне.

В его взгляде мелькнуло странное выражение.

Я схватилась за край сорочки и застыла. Мокрая ткань прилипла к телу, выделяя каждый его изгиб. Эрих смотрел очень внимательно, но не опускал взгляда ниже моих глаз.

Его губы дрогнули в улыбке, и он отвернулся к стене.

Я задумалась на секунду и смущенно спросила:

— Может, вы все-таки выйдете?

Он усмехнулся и качнул головой.

— Я не смотрю. Это, — он сделал акцент на слове, — интересует меня сейчас меньше всего. Переоденься.

Торопливо я стянула мокрую сорочку и впопыхах надела свитер из черной пряжи. Он доходил мне до середины бедер, был теплый и приятно прилегал к телу.

Эрих тут же обернулся, словно почувствовал, что я закончила, и шагнул ко мне. Дрожащий огонек свечи отражался в его золотисто-карих глазах, отчего они казались взбудораженными.

Я смутилась и отвела взгляд. Эрих заметил мое напряжение, подобрал с кровати плед и накинул мне на плечи.

— Зачем ты прыгнула в прорубь? — серьезно спросил он, глядя мне в глаза.

Говорил тихо, но было ощущение, что воздух вокруг звенит. Я судорожно сглотнула, подбирая слова. Мне нужно рассказать ему правду, не спровоцировав спазмы. Возможно, он тот, кто сможет мне помочь.

— Мне надо было… — осторожно начала я.

Эрих выжидательно прищурился.

— Мне надо было домой, — добавила я. — Я из… — я почувствовала, как в глотке начал нарастать ком и замолчала.

— И часто ты ходишь домой через прорубь? — мягко поинтересовался Эрих, словно разговаривал с непутевым ребенком.

Я закатила глаза и тяжело вздохнула. Прекрасно, он думает, что я сумасшедшая. Просто отлично. Я взглянула на него исподлобья.

— Только сегодня, — пробурчала я.

— Особый день? — на его губах заиграла легкая улыбка, но глаза остались серьезными. Высматривали что-то в моем лице, сканировали в поисках чего-то.

Я лишь недовольно поджала губы и устремила взгляд на огонек свечи на столе. Кажется, диалога у нас не получится. И пока я пыталась придумать способ рассказать ему то невероятное, что со мной приключилось, Эрих внезапно поднял руку и заправил мне за ухо прядь волос. Я настороженно наблюдала за его движениями, а затем мягко отстранилась.

По его лицу пробежала странная тень. Он задумчиво рассматривал меня, пока в дверь не раздалось три коротких стука. Мое сердце екнуло.