Попала! или Жена для тирана - страница 9
— Ваше величество, я бы почла за честь стать вашей фрейлиной…
— Ах, я бы служила вам верой и правдой до последнего своего вздоха!
— А я из рода Ольтеров, моя королева. Моя маменька на протяжении двадцати лет преданно служила покойной правительнице. Да хранит светлейшая Мириелис её душу. А моя бабушка…
Кажется, ещё немного, и у меня голова треснет подобно переспевшему арбузу. Хотелось сорваться на бег, невзирая на боль в мышцах, и броситься прочь. Прочь от этого пчелиного роя, который продолжал назойливо жужжать и дико меня раздражать. Надеюсь, там, куда меня ведёт мистер Квак, я смогу наконец остаться одна и привести в порядок мысли.
Ещё одни двери, ещё один зал, и «лягушонок», развернувшись к моим фанатам, провозгласил:
— Её величеству необходим отдых перед пиршеством и Тёмным обрядом.
Что, обряда в церкви им было мало?
Вопросы продолжали множиться. Боюсь, у меня действительно скоро голова взорвётся.
Неприязненно взглянув на слугу, придворные начали кланяться и опускаться в реверансах, при этом ещё умудряясь грациозно пятиться. Видимо, поворачиваться к королеве филейным местом здесь было не принято.
Допятившись до выхода, они наконец исчезли, и я облегчённо выдохнула. Мой провожатый толкнул двери, расписанные золочёным узором, и мы оказались в небольшой комнате — что-то вроде дамского будуара или гостиной.
— Спасибо, что помог от них избавиться, — искренне поблагодарила я малыша.
Он обернулся и округлил свои и без того большие навыкате глаза, отчего те, казалось, сразу заняли пол-лица.
— Ваше величество, мой долг служить вам. Для меня честь и радость… и… — залепетал, явно робея.
— Как тебя зовут?
А вот теперь он хлопал глазами, быстро-быстро, и выглядел, мягко говоря, растерянным.
— Я ваш покорный слуга и раб, ваше величество. У таких, как я, не бывает имён.
— Что значит не бывает имён? Имена есть у всех.
«Лягушонок» потупился и, густо краснея (яркий румянец смотрелся очень необычно на зелёных щеках), тихо проговорил:
— Другие презренные называют меня Кролеоном.
Презренные? Судя по ощущениям, у меня по затылку только что пробежала первая трещинка.
— А как насчёт Лео? Каюсь, у меня ужасная память на имена и с детства привычка их сокращать. Кролика… Кроля… в общем, твоё полное имя я вряд ли запомню — точно не с первого раза, а вот Лео запросто.
Малыш резко вздохнул, взволнованно и как мне показалось чересчур растроганно.
— Ваше величество, я ведь просто раб и слуга…
— Ты Лео, — мягко поправила его я.
— Лео, — эхом отозвался он, снова кланяясь, как будто спешил спрятать вновь полыхнувший на щеках румянец.
— Приятно познакомиться, Лео. Я — Даниэла.
Поняв, что последнее уточнение было лишним, выпрямилась и, добавив в голос величественных ноток, проговорила:
— Я хотела сказать, Даниэла — королева.
— А я ваш покорный слуга, — снова затянул он свою песню.
Продолжая кланяться и расшаркиваться, Лео проводил меня в спальню, где вовсю хозяйничали летающие милахи, очень похожие на тех, что осыпали нас с Редом возле церкви крупой и лепестками.
Две феи порхали над разложенным на кровати пышным платьем, щедро посыпая его какой-то мерцающей пыльцой. Другая сосредоточенно рылась в резной шкатулке — одной из многих, что громоздились на туалетном столике. Заметила ещё одну крылатую красавицу, составлявшую цветы в вазе и что-то негромко напевавшую. Такое же мелодичное пение доносилось из смежной комнаты, дверь в которую была приоткрыта.
При виде меня феи дружно ахнули и застыли. Только их крылья продолжали взволнованно трепетать.
— Моя королева! — выдохнули они дружно спустя секунду.
— Не буду мешать вам отдыхать. — Поклонившись в который раз (и не надоедает им), Лео вышел из спальни, претворив за собой двери.
— Доброго дня, красавицы! — бодро поприветствовала я эту необычную компанию.
Они все напоминали хрупкие статуэтки балерин, которые так любила коллекционировать моя бабушка. Ростом с ладонь или чуть больше, изящные и тоненькие. Волосы собраны в замысловатые причёски, украшены цветами и крошечными камнями. Большие глаза, румянец на щеках и поблёскивавшие на солнце крылья, от которых я не могла оторвать взгляд, довершали сказочный образ этих чудесных созданий.