Попасть не пропасть - страница 13

На следующее утро после завтрака за мной зашел Александр Христофорович, которому я с ходу предложил перейти на ты и общаться без чинов по крайней мере наедине. Было видно, что будущему глав жандарму всея Руси очень польстило подобное предложение от Светлейшего князя магии. Бенкендорф вызвал пролетку, и мы отправились строить мне костюм для аудиенции.

По дороге я посматривал в окно пролетки и удивлялся сходству центра Петербурга с моим временем, единственные изменения за которые цеплялся глаз это полное отсутствие автомобилей и непривычная одежда на людях.

В мастерской Бенкендорф сообщил пожилому мастеру что мне требуется костюм для приема у государя. Мастер с характерной внешностью сынов израилевых и легкой хитринкой в глазах предложил сюртуки с брюками разных расцветок и горько сожалел о запрете на ношение фраков и жилетов ведь такому стройному молодому человеку фрачная пара очень пошла. Я остановился на темно сером сюртуке с искрой штанах такого же цвета и белых рубашке и шейном платке. Меня быстро обмерили две молодые смешливые девушки и заплатив семнадцать рублей мы получили заверения пожилого мастера, в том, что через четыре дня фрак и брюки будут готовы.

По дороге в Михайловский замок Саша сказал, что на время ремонта пострадавших в ходе мятежа покоев, император с семьей перебрался в зимний дворец, но прием будет уже в восстановленном Михайловском замке.

Оставшиеся шесть дней до приема я провел в чтении и прогулках во дворе Михайловского замка под перестук молотков и топоров. И вот наконец наступил день приема.

К двадцатому марта интерьеры замка сильно пострадавшие при мятеже уже почти восстановили. Основные разрушения пришлись на личные покои императора и коридоры ведущие к ним. Замысел заговора, который принес успех своим участникам в моем мире, был практически безупречен. Заговорщики заменили внешние караулы замка, где стояли нижние чины Преображенского полка под предлогом, предстоящего утром преображенцам смотра на солдат лейб-гвардии Семеновского полка, командовал которым тогда еще наследник престола Александр Павлович. Британский посол Уитворт предоставил заговорщикам деньги для раздачи нижним чинам и офицерам, а также сверхмощный подавитель магии. Часть заговорщиков отправилась арестовывать графа Обольянинова, что кстати у них не получилось из-за активного сопротивления охраны обер-прокурора, а основная масса во главе с графом Паленом, братьями Зубовыми и цесаревичем отправилась к Михайловскому замку. Беспрепятственно проникнув на территорию императорской резиденции, заговорщики включили подавитель и пошли на штурм внутренних помещений замка. Верные императору караульные оказывали сопротивление, но силы были неравны. Участники заговора сумели проникнуть в покои императора, где отбивались оставшиеся в живых пять солдат из внутреннего караула и сам император. И в этот момент я влетел в хрупкие потроха подавителя своими грязными башмаками. Часть семеновцев под командой Палена и цесаревича побежала к подавителю, где на свою беду встретились со мной могучим. Оставшиеся испытали на себе всю мощь разъяренного огненного мага, говорят от Платона, и Валериана Зубовых даже пуговиц не осталось. На этом собственно заговор закончился.

После обеда за мной зашел Бенкендорф, предложил облачиться для награждения и пройти с ним. Интерьеры императорской резиденции впечатляли: пройдя галерею Лаокоона, вдоль стен которой стояли античные мраморные скульптуры и висели гобелены на исторические темы, мы попали в Мраморный зал дворца, который был оформлен торжественно и роскошно. Отделка из мрамора разного цвета контрастировала с тремя беломраморными каминами. Позолоченная лепнина замысловато вилась по стенам, украшенным символикой Мальтийского ордена. «Мальтийский зал предназначен для проведения орденских церемоний», – сказал мне Бенкендорф. Мраморные статуи выглядели строгими часовыми на посту.

Ожидание закончилось, когда растворились двери тронного зала, и нас запустили внутрь. Стены зала были обиты зеленым бархатом с золотой вышивкой, и украшен гербами российских губерний. Император сидел на троне, обитом малиновым бархатом, к которому вели восемь ступеней, в облачении Великого магистра мальтийского ордена, и взирал на меня с выражением любопытства на курносом лице. Вместе со мной и Бенкендорфом в зал зашли еще десятка два военных в мундирах с орденами, и я с удивлением увидел среди них блистательного военного гения эпохи – генералиссимуса Суворова.