Попутчик - страница 11
— Да. Это так, — вымолвил Черный Билл. — Ты настоящий глава племени.
— Все свои знания я получил от наших великих предков. Я приумножил их, общаясь со всемогущим Тхе. Много лун мы находились под его защитой, и настал час, когда я посвящу тебя в сокровенное. Тхе призывает братьев к себе. На этой земле поселился железный бог белого человека. Топор рубит дерево, а не наоборот. Наш тотем не устоит перед коварством демона бледнолицых.
— Ты говоришь грустные слова, — произнес Билл.
— Я говорю их достойному, способному мужественно принять свою участь. Жизнь на этом не остановится. Там, из заоблачных высот, где клекочет коршун Наутокль, на нас смотрят храбрейшие воины, первыми принявшие смерть из рук врага. Очень скоро туда отправятся те, кто так храбро сегодня сражался, чтобы тоже познать Тхе Си Нуа. Такова его непреклонная воля.
— Неужели нам всем суждено переселиться на верхнюю землю? — недоуменно вымолвил обескураженный индеец.
— Ты когда-нибудь слышал о женщинах-воинах?
— Скво — воин? Это звучит так же, как летающий олень.
— Поверь, — Красный Лосось подтверждал свои слова жестом искренности, — на этой земле воинами будут даже дети. Мы оставим здесь самых способных, самых хитрых и самых сильных, чей катуальке будет гореть в груди ярче солнца, но глазу белого будет недоступен этот свет. Пройдет много лун, прежде чем мы снова вернемся в края бизонов и снова станем хозяевами этой земли. Тхе заберет достойных, но достойнейшие расчистят дорогу, чтобы вернуться. Топор — это только топор, а дерево растет вверх. Белым не устоять перед своим же коварством. Индейцы научили их курить сушеные листья табака, но они курят его не так, как воины. Индейцы научили их игре в мяч, но они не поняли смысл игры. Захваченная ими земля не принесет им счастья. Они будут много болеть и в конце концов перегрызут друг друга. Так говорил мне Тхе.
— Я верю тебе, — спокойно сказал молодой воин».
Убийца, когда-то писавший эти строки, погрузился в размышление. Едва ли стоило оставлять в живых этого щенка в бетонном ангаре, так напоминающем кромлех, но, как сказал бы Лосось, он не почувствовал запаха смерти рядом с пареньком.
Еще Лосось говорил: «У людоедов зубы выпадают раньше, чем приходит старость». Райтер не хотел быть людоедом. Он чтил Ритуал, но красный «кадиллак», маячивший на горизонте, не давал убийце покоя.
Чтобы придать себе решимости, он прицепился к машине и, разогнавшись, принялся ее таранить своим грузовиком. Удары сотрясали кабину. Он видел, как обескураженный юноша неловко пытался от него оторваться.
«Давай, ты, первый из трех поросят, — ругался убийца. — Попробуй меня остановить!»
Для Холси этот натиск был полной неожиданностью. На какое-то время он растерялся. Вращая руль, пытался уйти от ударов, потом, переключившись на повышенную передачу, сделал отчаянную попытку оторваться. Машина убийцы оставалась далеко позади. Преимущество Холси было в безупречно разработанной модели «кадиллака».
На некоторое время дорога вновь опустела. Машина с ревом пожирала мили безлюдного пространства. Словно из песка выплыл поставленный чьей-то заботливой рукой указатель, что ближайшая заправка находится в полумиле езды.
«Надо же, — подумал Холси, — значит здесь все-таки живут люди! Но не исключено, что это просто мираж».
С отчаянно бьющимся сердцем он въехал на площадку станции. У него была небольшая фора во времени. Не заглушив двигатель, ворвался в стеклянный павильон.
Колонка в этот ранний час никем не обслуживалась. С той ужасной ночи обстоятельства складывались не в пользу паренька.
«Черт бы побрал эту глушь!» — бранился Холси, набирая номер полиции. Гудки следовали один за другим.
«Один… — считал юноша, — второй… третий…»
Поздно. Слишком поздно. Стеклянный павильон станции лопнул под натиском ворвавшегося грузовика.
Маньяк неистово крушил все, что попадалось у него на пути. Ударом бампера он снес торчавшие из земли насосы. На бетонное покрытие хлынул бензин. Летучая жидкость мгновенно залила пространство, отрезая юноше путь к отступлению.
Еще не добежав до машины, он поскользнулся и упал в растекающееся месиво. Ядовитые испарения перехватили дыхание, и Джим, ошалело глотая воздух, попытался встать на ноги.