Попутный ветер - страница 8

— А если бы ты не вернулась? Если бы вы оба не вернулись? — мысли читать, что ли, научился?

— Ты бы, наконец, задумался о собственном ребенке или передал бы власть сыну Риаллта, как и собирался, — слова шершавые, застревают в зубах. Какой трудный язык эллан, кто бы знал!

— А я? Ты подумала обо мне? — обрадовался. Как же, голос подала. — Ты всю жизнь думала только о себе и о них, а я всегда оставался кем-то, кто только мешает тебе жить, — спокойный голос, не злится, не нервничает, лишь легкая тревога. Все правильно. Только о себе и о них. Самое время это выяснить. Самое время добиться, чтобы я о них забыла. Заставь меня, Матти, пожалуйста!

— Не переживай. Теперь мне не о ком думать, кроме тебя и Наследника, — как же тяжело говорить. Но голос такой же спокойный, только чуть хрипловат — молчание в течение трех суток дает о себе знать. — Но я не останусь. Ты же знаешь, я не могу тут жить.

— Это твоя родина, Ли.

Короткий смешок, такой же шероховатый, рвется из груди. Забить его обратно, пока он не перешел в истерику. Ты не на Земле.

— Матти, вот уже больше четырех тысяч лет, как это слово потеряло для меня тот смысл, который ты вкладываешь в него. Давай не будем начинать снова. Зевс великий, когда ж ты влюбишься, наконец, компьютер ходячий! — Ой, как плохо… Кажется, сорвалась. Ну и ладно. Имею право. Сейчас — имею. — Ты просто в упор не понимаешь, как это, когда любишь!

Стройная фигура у окна развернулась, взметнулось облако золотистых волос, сверкнули потухшие три дня назад глаза. Лиэлл, кажется, разозлилась. Ну и хорошо.

Да все я понимаю, ты себе не представляешь, насколько хорошо я все понимаю. Но нельзя отпускать тебя такой угасшей. Лучше злись и кричи, ты же у меня совсем не такая, как все. Тебе надо сейчас кричать, плакать, обвинять меня во всем, ты уже даже не замечаешь, что перешла на русский, это хорошо, продолжай, только не молчи больше!

— …и вот тогда, может быть, ты меня поймешь! А сейчас просто дай мне уйти, я не могу больше здесь!

— Ты хочешь лететь на Землю? — замолчала, вскинула голову. Слушает. Девочка, как ты могла подумать, что я воспользуюсь твоим горем. — Или сначала в тот район, где их засекли в последний раз? Какой возьмешь корабль? Хочешь — бери мой. Я отпущу с тобой своих пилотов. — Если только скажешь, я сам с тобой полечу, девочка моя… — И, кстати, пора отозвать нынешнего посла на Земле, он там так и не смог адаптироваться. Твое место тебя ждет.

Стоп. Прекратить истерику, вслушаться в то, что он говорит. Работа. Вот что мне надо. Он прав. Работа на Земле. Да, судя по информации от Мэллар, секретаря посольства, ее нынешний подопечный совсем не годится на роль официального представителя Империи. Ностальгия — не лучший помощник в работе. Надо же, мы еще подвержены ностальгии и унынию. Это хорошо. Мы еще не совсем закрылись в раковине, мы чувствуем, у нас есть желания и эмоции. Это отлично. Нет, контакт с Землей не был ошибкой, он нас разбудил.

— Ты специально выводил меня из себя, — не вопрос, констатация факта.

— Мне показалось, тебе это не повредит. Ты нужна нам живая и в рабочем состоянии. Я не хочу, чтобы ты еще на пару столетий похоронила себя в скорби, как тогда.

Да, тогда. Тогда она просто распустилась. Первая любовь, которая оборвалась, это трагедия. Но больше так нельзя, тем более, тут еще ничего не известно. Пропавший корабль — это не погибший корабль. Надо лететь, он прав.

— Да. Я хочу полететь, почувствовать все сама. Я могу ощутить то, что не смогли засечь земные приборы. Информация эмпат-поля может храниться неделями. Если не произошло местного катаклизма, ты же знаешь.

— Знаю, — позволил себе улыбнуться он. — Мы подготовили твой корабль. С тобой полетят еще двое эмпатов.

— Не надо. Я сама.

Она всегда сама.

— Между прочим, в том районе засекли рэтвеллов, не так давно, — нахмурился Матиэллт. — Мне бы не хотелось отпускать тебя одну.

— Ничего. Однажды я от них уже ушла, уйду и еще раз, если понадобится. Я должна сама, не надо никого больше в это втягивать. И тебе не надо лететь, — видишь, я тоже знаю, о чем ты думаешь. — Прости, Матти, я понимаю, что ты волнуешься за меня. Но тебе нельзя улетать. Да и на кого я оставлю ребенка?