Порабощенная океаном - страница 9
― Закрой свой гребаный рот и иди.
Он толкает меня вперед, и я заставляю свои ноги двигаться, хотя чувствую, что в них будто залили свинца.
― Куда нам отвести парня, Хендрикс?
Хендрикс. Хендрикс. Хендрикс. Это его имя?
― Отведи его в клетку, я скоро с ним поговорю. Сначала я заберу девушку, нужно кое-что узнать о ней.
Узнать. Что узнать? Зачем ему нужно что-то узнавать обо мне?
Я чувствую, как его рука снова толкает меня в спину, и не осмеливаюсь спорить. Когда я достигаю большой двери, то смотрю вниз. Старые деревянные ступени ― все, что мне видно. Я делаю шаг, а затем еще один и еще, пока не опускаюсь в самый низ. Я пристально вглядываюсь в окружающий меня большой корабль, удивляясь его размерам. Первый уровень в основном состоит из длинного коридора с дверными проемами на каждой стороне. Меня снова толкают, поэтому я делаю еще один шаг. Когда я двигаюсь по коридору, мельком вижу маленькие, отдельные комнаты по бокам. Через одну из дверей я вижу большую комнату, которая кажется обеденным залом. Я добираюсь до закрытой двери в конце коридора, и Хендрикс обходит меня, сжимает ручку и открывает дверь. Он снова толкает меня, и я шагаю вперед, споткнувшись.
Я ухитряюсь удержаться на ногах и не упасть. И получаю шанс оглядеться вокруг. Это, должно быть, его комната. Она большая, с темными деревянными стенами, с уборной и душем в стороне, с большой кроватью посередине и письменным столом возле ряда окон позади. Хендрикс снова подталкивает меня, поэтому я продолжаю идти вперед, пока не дохожу до маленького дивана. Заставляя усесться на него, капитан хватает меня за плечо. Я не борюсь с ним. Мой разум кричит мне, чтобы я просто согласилась с этим. Может, он не убьет меня, если я сделаю так, как мне сказали. Я думаю об Эрике, и мое сердце сжимается. Он в порядке? Они причиняют ему боль прямо сейчас? Я не могу не задать вопрос. Я не могу просто забыть о моем друге.
― Они причиняют ему боль? ― мой голос сипит.
Хендрикс стоит передо мной, и при моих словах встает на колени. Он обхватывает мои запястья и крепко держит их руками так, что я не могу двинуться. Наши глаза встречаются, карие с зелеными, и я вздрагиваю. За этим взглядом так много всего: столько боли, столько гнева, столько смерти…
― Что с ним происходит, это не твоя забота. Твоя забота ― выжить. Ты делаешь все, что я говорю, и живешь. Не делаешь ― умрешь. Это просто.
Просто. Просто. Конечно, это ж так, блин, просто. Я опускаю голову, глотая снова и снова, чтобы остановить желчь, поднимающуюся в горле.
― Сколько тебе лет, девочка?
― Меня зовут Индиго, ― резко говорю я, поднимая голову, чтобы встретить его взгляд.
― Твою мать, меня не интересует твое имя, я спросил, сколько тебе лет?
― Какая разница? ― шепчу я. ― Если ты собираешься изнасиловать меня, думаю, что тебе и это все равно.
Он хмыкает:
― Ну, может, и все равно. Отвечай мне в любом случае.
Мое тело напрягается.
― Сейчас же, ― рычит он.
― Мне двадцать четыре.
Он щурит глаза и кивает головой:
― Ты трахалась со многими мужчинами?
Боже мой.
― Пошел ты, ― выпаливаю я.
Он поднимает руку и дает мне такую оплеуху, что я вижу звезды. Мое тело деревенеет, и тут же я словно рассыпаюсь на щепки. Мой момент силы прячется обратно глубоко внутрь и остается там.
― Отвечай на мой гребаный вопрос, или я прикую тебя цепью в клетке с крысами.
― Нет, ― каркаю я.
― Нет, ты не трахалась с кучей мужиков, или нет, ты не ответишь на мой вопрос?
― Нет, я не трахалась с кучей мужиков.
― Хорошо.
Хорошо? Я поднимаю голову, встречая его пристальный взгляд своим, полным ненависти.
― Кто ты такой? ― мой голос звучит резко.
― Кто-то, с кем ты не хочешь трахаться.
― Ч… чего ты хочешь от меня? ― произношу я слабым голосом.
Он усмехается, и это неприятно. Его глаза настолько полны угрозы. Я содрогаюсь, но когда он отвечает, весь мой мир останавливается.
― Я хочу продать тебя.
О.
Боже.
Он хочет продать меня. Я даже не могу вздохнуть. Все мое тело покалывает, и голова кружится. Он хочет продать меня? Как… рабыню для секса? Или на черном рынке? Я поднимаю голову, и мои глаза горят, когда я смотрю в его черные глаза: