Пораженец - страница 7

— Вот что в моем нынешнем положении порой бесит, так это все эти поклоны и реверансы, — наблюдая за поспешно удалявшимся в сторону вокзала, заметил Собко. — Маньчжурские отношения вспоминаю прямо со слезами, до чего там все проще было.

— Терпите, Ваше превосходительство, — поддел я Васю.

Тот развернулся и даром что не взял меня за грудки.

— Ты меня превосходительством не попрекай! Я не за чины и награды служу, а ради дела!

— Знаю-знаю, Василий Петрович, не кипятись, пойдем-ка лучше, глянем, что там за ротонда, — махнул я рукой в сторону небольшой стройки метрах в тридцати от уреза воды.

Каменщики выкладывали арки над узкими тройными окнами крестообразного здания.

— Бог в помощь, не подскажете, что возводите? — задал вопрос Собко десятнику.

Тот повернулся к нам от работы, увидел петлицы, звезду Станислава и завис на несколько секунд — уж больно плохо вязалось обращение с генеральским рангом — но спохватился, скинул картуз и перекрестился:

— Спаси бог, поминальную часовню.

— В память чего?

— Так пожар у нас был, — насупил брови мужик, — Бологовский синематограф, может, слышали?

Еще бы не слышать, год назад тут сгорело восемьдесят человек и еще человек двадцать было обожжено. Трагедия случилась из-за взрыва газа в светильнике киноаппарата, зал имел один узкий выход… Что самое ужасное — среди погибших было много детей.

Теперь уже снял фуражку и перекрестился Собко, я счел за благо последовать его примеру.

— Спасибо, не будем мешать, — поклонился часовне генерал, и мы тронулись наверх, к Покровскому собору.

— Черт те что, — вымолвил через несколько минут Вася. — Такая катастрофа и на пустом же месте! Вот чего стоило не загромождать проход?

— Знаешь, я сам так чуть не сгорел лет пять назад, — вспомнил я историю нашего с Савинковым “похода в кино”. — Едва сел, гляжу, установка с открытым огнем, кругом дерево да нитроцеллюлоза, запасных выходов нет, плюнул на все и скорей наружу. Едва вышел — полыхнуло… Механика со всем его хозяйством обязательно надо в негорючую выгородку помещать, двери широкие делать…

— А что же ты молчал? Почему не писал, не требовал изменить правила, если все понимаешь?

— Четырнадцать прошений и докладных записок. Че-тыр-над-цать, — зло отчеканил я по слогам. — Знаешь, сколько я получил ответов?

Собко сжал зубы и посмотрел в сторону.

— Два. “Министерство не считает возможным вмешиваться” и “Канцелярия генерал-губернатора полагает существующие правила достаточными”, остальные как в песок ушли, — я плюнул и матерно выругался. — Извини, Вася, зла порой не хватает на бюрократию нашу. Пока у самих под задницей не загорится, хрен почешутся.

Пока мы в молчании шли обратно до станции, рядом с министерским поездом встали под погрузку товарные вагоны, куда крепкие мужики споро перекидывали содержимое диковинных телег. Собственно, необычным была только каркасная решетка, в ее ячейках помещались ящики, часть разгруженного ранее стояла штабелем чуть поодаль, на уклоне.

По мере приближения стало видно, что вся пирамида имеет опасный крен в нашу сторону. Грузчики, увлеченные работой, этот край не видели и продолжали свое дело, так что когда верхние ящики со скрипом начали заваливаться, кроме нас рядом никого не оказалось.

— Вася, держи! — кинулся я к стопке и успел в последний момент, когда вся конструкция уже начала движение вниз.

Собко двумя широкими шагами подскочил ко мне и удержал верхние два ящика, до которых я не мог достать.

— Эй, мужики! Падает!

Первым среагировал молодой парень, стоявший с тетрадкой в раскрытой двери вагона, бросил записи, спрыгнул на насыпь и кинулся к нам, по дороге скликая остальных.

Минута — и набежавшие грузчики разметали кривой штабель и перенесли его на ровное место.

— Никола, бурундей ты эдакий, опять поддон не подложил? Вычтем! — рявкнул учетчик на одного из мужиков и обратился уже к нам. — Вот спасибо, господа хорошие…

Но тут Вася закончил отряхиваться от стружки и предстал во всей своей красе и славе.

И точно как десятник ранее, собеседник впал в ступор — не каждый день в Бологое приезжают такие чины и уж точно носители орденских звезд не бросаются подпирать ящики.